После заключения мирового соглашения обе стороны заявляют, что корпоративный спор и уголовное дело, возбужденное в 2018 году против топ-менеджеров Baring, не связаны между собой. В прошлом такой позиции придерживался только Артем Аветисян, а сотрудники Baring Vostok и юристы фонда неоднократно говорили, что уголовное дело является следствием конфликта за контроль над банком.
Корпоративный спор начался еще в 2018 году, стороны судились в Лондоне и на Кипре, а уголовное дело против основателя Baring Vostok было возбуждено в феврале 2019 года, с тех пор Калви находился в СИЗО, а затем под домашним арестом. За прошедшее время компания Аветисяна получила контроль над банком и сменила его менеджмент, а также предъявила многомиллиардные требования к Майклу Калви. В свою очередь, фонду не удалось отбиться от судебных претензий в России, но удалось выиграть ряд судов за рубежом. Опрошенные РБК юристы сомневаются, что мировое соглашение и погашение ущерба помогут добиться оправдания Майкла Калви в уголовном процессе.
В среду, 28 октября, стало также известно, что Генпрокуратура утвердила обвинительное заключение в отношении фигурантов дела и его материалы будут направлены в суд. По делу помимо Калви проходят топ-менеджеры Baring Филипп Дельпаль, Ваган Абгарян и Иван Зюзин, бывшие руководители банка «Восточный» и Первого коллекторского бюро Алексей Кордичев и Максим Владимиров, а также экс-сотрудник «Восточного» Александр Цакунов.
Как и за что будет возмещаться ущерб
Первое коллекторское бюро выплатит банку 2,545 млрд руб., а «Восточный» после получения денег планирует отказаться от гражданского иска в связи с «удовлетворением требований», сообщил банк. «Восточный» как потерпевшая сторона подал гражданский иск с требованием возмещения ущерба в рамках уголовного процесса. Сумма требований по иску равна сумме ущерба, вмененной фигурантам дела, и соответствует той сумме, которую выплатит ПКБ.
В пресс-службе ПКБ отказались от комментариев. Позднее на сайте бюро появилось сообщение о том, что акционер ПКБ принял решение о безвозмездном вкладе 2,6 млрд руб. в имущество компании, «что обеспечит существенный объем средств компании и будет способствовать ее активному развитию в будущем». Акционеры ПКБ — Baring Vostok и фонд Da Vinci Capital — не ответили на запрос РБК.
Предполагаемый ущерб по делу Калви связан с кредитами, которые выдавались банком «Восточный» в пользу ПКБ в 2015 году. Baring Vostok на тот момент был крупнейшим акционером банка, он же до сих пор является совладельцем ПКБ. Как объясняли адвокаты и сами фигуранты дела на судебных процессах, менеджмент фонда выявил забалансовые обязательства у «Восточного», сформированные предыдущими акционерами банка: кипрская «дочка» банка Balakus в 2014 году привлекла у «БКС Кипр» 2,5 млрд руб. Гарантом выступил банк «Восточный», заложивший евробонды на 5 млрд руб., учтенные на его балансе.
О ситуации с долгом топ-менеджеры фонда узнали весной 2015 года, рассказывал Зюзин. В 2015 году БКС потребовала возвращения долга: для этого и были выданы кредиты в пользу ПКБ. Бюро затем приобрело бумаги Казначейства США, ссудило их Balakus, и та расплатилась с БКС. Но таким образом остался неурегулированным долг ПКБ перед «Восточным».
В 2016 году Baring Vostok нашел себе партнера — владельца банка «Юниаструм» Артема Аветисяна, с которым они решили объединить свои банки. Так «Финвижн» Аветисяна стала владельцем 32% объединенного «Восточного» и получила опцион еще на 9,9% акций банка: Baring Vostok не планировал оставаться его основным владельцем. Одним из условий акционерного соглашения было урегулирование долга ПКБ. Для этого Balakus внесла в капитал инвестфонда IFTG $4,4 млн, получив акции классов C и D (к ним были привязаны вложения в финтех-стартапы), затем — в 2017 году — ПКБ приобрело акции за 2,77 млрд руб. и передало их банку в погашение долга.
В феврале 2019 года деловой партнер Аветисяна Шерзод Юсупов обратился в ФСБ с заявлением о преступлении, его передали в Следственный комитет, где и было возбуждено дело.
По версии следствия, акции IFTG стоили 600 тыс. руб., и Калви обманом убедил совет директоров банка, в который входил Юсупов, проголосовать за такую сделку. Из-за ограничений в уставе IFTG на момент сделки акции действительно стоили меньше суммы выданных кредитов — 256 млн руб. Но ограничения были сняты в 2018 году, рыночная стоимость акций составила больше 3 млрд руб., показала заказанная следствием оценка. Хотя обвинение, вмененное фигурантам дела, менялось в течение следствия (с «мошенничества» на «растрату»), следствие не изменило свою позицию о том, что кредиты были потрачены не по назначению.
«Восточный» после перехода под контроль «Финвижн» Аветисяна заявлял об отсутствии сомнений в обоснованности обвинений. Адвокат Юсупова Владислав Тепляшин говорил, что менеджеры Baring Vostok выдали «невозвратный кредит в размере 2,5 млрд руб. в подконтрольную себе же компанию ПКБ и далее вывели данные средства в связанную офшорную компанию». Сделка с IFTG, по его словам, была «маскировкой».
От каких исков отказываются стороны по мировому
Корпоративный конфликт Baring Vostok и Аветисяна в банке начался раньше возбуждения уголовного дела: в 2018 году кипрская «дочка» Baring, через которую фонд владеет долей в банке, подала иск о мошенничестве к компании Аветисяна «Финвижн» в Лондонский международный коммерческий арбитраж (LCIA). Претензии связаны со спорными сделками, проводившимися в «Юниаструме» до объединения «Восточного», которые адвокаты Baring в суде называли выводом 3,6 млрд руб. из банка. Общий размер претензий Baring Vostok составляет 17,5 млрд руб. Свои претензии на 22 млрд руб. в LCIA предъявила и «Финвижн». Затем подобные требования были предъявлены Майклу Калви в российском суде. В основном они связаны со сделками в банке, которые, как считает компания, принесли ему ущерб.
«Финвижн» главные процессы для себя уже выиграла. После возбуждения уголовного дела летом 2019 года компания выиграла спор об опционе, который Evison была обязана исполнить, — так фонд лишился контроля над банком (без решения суда Evison не исполняла договор). «Финвижн» также заблокировала проведение допэмиссии акций банка, которая была запланирована на февраль 2019 года и неоднократно переносилась. Baring Vostok планировал выкупить всю допэмиссию на 5 млрд руб., что пополнило бы капитал банка и привело бы к размыванию доли «Финвижн», так как последняя участвовать в ней не могла.
Baring недобросовестно уклонялся от исполнения опциона, постановил в одном из промежуточных решений LCIA. В то же время английские судьи осудили судебные процессы «Финвижн» в России, которые начались параллельно с разбирательством в LCIA (в акционерном соглашении содержалась арбитражная оговорка о том, что в случае возникновения корпоративных споров они должны рассматриваться только в Лондоне), но решений по существу вынести не успели. Иск Baring Vostok к Аветисяну о неуважении к Английскому суду, а также сам спор о мошенничестве LCIA начал бы рассматривать только в 2021 году.
В российских судах Baring Vostok практически не добился успеха, но смог арестовать имущество семьи Аветисяна в Италии — недвижимость на €18 млн. На февраль 2020 года фонд оценивал расходы на юридическую поддержку Калви и других топ-менеджеров в рамках уголовного преследования в России в более чем €3,16 млн.
Теперь стороны отзывают все иски, поданные в российские, зарубежные и третейские суды. «Процесс может занять порядка двух месяцев», — уточняют они. «Мировое соглашение урегулирует все юридические споры и претензии между акционерами, в том числе в рамках арбитражных дел», — сказано в соглашении. Но оно не связано с уголовным делом, добавляют в «Финвижн» и Evison.
Как Калви и Аветисян комментировали конфликт
«Не имея достаточных средств для участия в эмиссии, теряя контроль в банке и осознавая нависшую угрозу разоблачения за незаконный вывод активов, Аветисян и Юсупов, вырвав из контекста деятельности банка несколько совершенно законных банковских операций, предстали обманутыми и введенными в заблуждение, трансформировав данный спор в уголовное дело», — говорил Майкл Калви в Басманном суде 9 июля 2019 года.
«Эти вещи нужно и важно разделять. Корпоративные споры, безусловно, должны решаться сторонами в арбитражном суде, но, если есть очевидные признаки состава уголовного преступления, это не должно и не может рассматриваться как часть корпоративного спора», — отмечал Артем Аветисян в интервью РБК 18 декабря 2019 года.
«Акционеры решительно отрицают и опровергают информацию, прошедшую в российских и/или зарубежных СМИ, о якобы связанности корпоративного спора с уголовным делом», — пишут стороны в мировом соглашении.
Могут ли договоренности повлиять на уголовное дело
«Мы надеемся, что эти обстоятельства станут поводом в том числе для надзирающих органов, пересмотреть свое отношение к уголовному делу в отношении Майкла Калви и его коллег и принять решение о его прекращении», — сказал РБК адвокат Майкла Калви Тимофей Гриднев. Проблемная ситуация разрешилась — обязательства полностью погашены, поэтому есть все основания для прекращения уголовного дела, заявил руководитель практики административного права бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Станислав Пугинский. Юристы ЕПАМ представляют сотрудников Baring Vostok в уголовном деле.
Сторонние юристы более осторожны в предположениях. «Суд будет исходить из того, что преступление было совершено, а погашение обязательств — это заглаживание причиненного ущерба. По большей части возмещение ущерба суд воспринимает как добровольное волеизъявление подсудимого», — говорит РБК партнер адвокатского бюро ЗКС Дарья Шульгина.
Фигурантам дела инкриминируется ч. 4 ст. 160 УК РФ — это растрата в особо крупном размере, напоминает партнер юридической компании FMG Group Николай Коленчук. «Само по себе удовлетворение имущественных требований банка не является основанием для прекращения преследования. Фактически это, конечно, признание виновности действий, и дальнейшая стратегия на поверхности — смягчать виновность для сокращения последствий обвинительного приговора», — говорит он.
Примирение могло бы влиять на возможность прекращения дела только при сумме ущерба до 250 тыс. руб., обвинение за совершение преступления носит публичный характер, поэтому уголовное дело все равно должен будет рассмотреть суд и дать правовую оценку действиям обвиняемых, обращает внимание адвокат Forward Legal Данил Бухарин. «Смягчение приговора или вынесение оправдательного приговора возможно только по результатам исследования всех материалов уголовного дела и установления, было ли совершено преступление или нет», — заключает Шульгина.
«Достаточно очевидно, что стороны не могут заявить, что заключают мировое соглашение для прекращения уголовного дела, потому что уголовное дело против Майкла Калви — это публичное обвинение, предъявленное государством», — сказал РБК партнер «А2 Адвокаты» Михаил Александров. «Со стороны можно вспомнить историю с «Башнефтью» и АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Против него было возбуждено уголовное дело, которое прекратилось по мере разрешения ситуации с «Башнефтью». Можно по-разному оценивать, насколько это хорошо для бизнес-климата, но происходило именно так», — напоминает он.
РБК
Внимание! Мнение авторов может не
совпадать с мнением редакции. Авторские
материалы предлагаются читателям без
изменений и добавлений и без правки ошибок.
Сотрудника Росавиации обвинили в получении более 2 млн рублей в качестве взяток