Но самое интересное, что в качестве ответчика по иску собственной матери выступал сам Теймур: Татьяна Ахмедова подала его по требованию юристов Burford Capital, для которых, кажется, это был последний шанс сорвать куш в затянувшемся процессе. Адвокаты фонда пытались убедить суд в том, что Ахмедов-младший помогал Ахмедову-старшему воспрепятствовать исполнению ранее принятого судебного вердикта английского правосудия, выводя активы за пределы Великобритании. Однако, по мнению наблюдателей, Теймур с честью выдержал допрос, что хорошо видно из стенограммы.
Как известно, специализирующийся на финансировании судебных процессов фонд Burford Capital за 30% от суммы в полмиллиарда долларов, которая, согласно решения британского суда, должна была достаться Татьяне Ахмедовой, взял на себя полное сопровождение в суде ее иска. Однако через пять лет безуспешных попыток арестовать хоть какие-то активы Фархада Ахмедова коллекторы из Burford поняли, что миллиардер им не по зубам. Тогда они решили перенести свои усилия на сына, попытавшись завладеть имуществом Ахмедова-младшего, а если повезет, похоже, арестовать его самого как гражданина Великобритании, не подчинившегося британским законам.
Удивительно, что британская пресса, от солидной The Guardian до «желтой» Daily Mail, заняла сторону Татьяны Ахмедовой, и исправно сообщает о малейших подвижках процесса в её пользу. Однако выступление Теймура Ахмедова в суде медиа-холдингу BBC пришлось освещать, что называется, сквозь зубы. Этот акт явного «судебного насилия», во-первых, выставил в крайне некрасивом свете саму Татьяну. В истории британского правосудия трудно сыскать случаев, чтобы родная мать подавала в суд на своего сына. Если суд удовлетворит иск Татьяны Ахмедовой к Теймуру, то, с учетом прецедентного характера права в Великобритании, такого рода иски войдут в судебную практику Туманного Альбиона. Следует также отметить, что у Татьяны Ахмедовой два сына, но претензии она выдвинула почему-то только к Теймуру.
При этом фонд Burford Capital в период безуспешной охоты за активами Фархада Ахмедова потерял 60% стоимости своих акций, спустив «в трубу» уже более 30 млн фунтов стерлингов. Последней возможностью поправить свои дела для руководства компании представлялось привлечение к солидарной ответственности сына миллиардера. Одним из самых вожделенных объектов для Татьяны Ахмедовой и Burford стала, в частности, лондонская квартира Теймура, продажа которой с молотка могла бы хоть «отбить» затраты судинвестора.
«Я стрессанул, испугался, не знал, что делать. Мне всего 27, и на меня в суд подала моя родная мать, в конце концов», – приводит BBC слова Теймура Ахмедова. В какой-то момент он даже засомневался, стоит ли идти в Высокий суд, опасаясь, что у него изымут паспорт и сделают невыездным. Однако судья Ноулз пригрозила Теймуру еще более серьезными санкциями в случае неявки, и допрос в итоге состоялся.
Как отмечают наблюдатели и как следует из стенограммы процесса, Ахмедов-младший отвечал на перекрестные вопросы судьи и адвокатов очень уверенно. Он пытался довести до своих «экзаменаторов» простую и очевидную мысль: что, будучи совсем еще молодым человеком в 2014-2015 годах, просто не мог проворачивать некие «схемы» по выводу активов отца из Англии в другие страны.
«Ваша честь, – говорил Теймур Ахмедов – поймите, мне было 20-21 год в то время. Я просто был помощником отца по работе. Мистер Хендерсон, банкир, которого отец нанял и доверял ему, предлагал разные идеи и «схемы» (хотя я не считаю этот термин правильным, поскольку он имеет оттенок чего-то незаконного). Я же просто знакомился с этими большими людьми, которых представлял мне мой отец. И трудно представить, чтобы кто-то моего возраста, моего уровня образования в то время мог диктовать отцу, что ему делать».
Росс Хендерсон, чье имя упоминает Теймур – экс-банкир United bank of Switzerland (UBS) и бывший управляющий активами Фархада Ахмедова. Уволенный, как писали газеты, в связи с утратой доверия, Хендерсон похоже решил то ли отомстить своему бывшему работодателю, то ли неплохо заработать. Его действия можно назвать беспринцыпной продажей коллекторам из Burford сохраненного им архива личной переписки с Ахмедовыми, отцом и сыном: более 2 тысяч электронных писем и сообщений по WhatsApp. Именно использование частной переписки явно лежащее за гранью закона, норм этики, и условий работы финансистов, дало юристам фонда основания для подачи иска к Теймуру Ахмедову – от лица его матери.
Теймур также рассказал, что вывести активы из зоны досягаемости британских властей его отцу посоветовали английские же адвокаты Энди Керман, Рид Смит, Дональд Мур, Раймонд Тус – лицензированные, известные, уважаемые в Великобритании юристы. Совет этот был дан ими письменно, и доказательство было представлено суду. «Отец сделал всё, как они написали и рекомендовали. Получается, одни адвокаты говорят одно, а другие называют их рекомендации обманом правосудия?» – недоумевал сын предпринимателя, отвечая на вопросы судьи.
Далее Теймур Ахмедов пояснил судье, почему он тогда принимал активное участие в делах отца, пусть и на уровне секретарской работы. «В нашей семейной культуре в России, на Востоке, это обычное дело для старшего сына – взять на себя ответственность и помочь отцу продолжить семейное наследие, бизнес. Отец, с своей стороны, хотел поставить меня на передний край, чтобы я мог получить опыт, получить знания. Это было, скажем так, сродни стажировке, как мы бы сказали, в Европе или Америке. Но в России, Азербайджане, на Востоке это нормально – быть брошенным в самое пекло событий…»
Важным моментом в показаниях Теймура Ахмедова стало объяснение того, почему его отец не захотел рассказывать в суде в Великобритании о своих активах. «Суд требовал его максимально раскрыть информацию о компании, совладельцев которой он был и акции которой продал (речь идет о «Нортгазе» – ред.), чтобы узнать происхождение денег и вклад мужа и жены в создание семейного капитала, – рассказал Теймур. – Но он подписывал с покупателями и другими контрагентами в России, в частности, с «Новатэком», публичной компанией, обязательства о неразглашении информации, давал письменные гарантии. То есть, ему пришлось выбирать, должен ли он уважать российское законодательство, или выполнять требования британского суда, раскрывая английским юристам конфиденциальную информацию о стратегическом активе «Газпрома», с кем отец был в партнерстве по «Нортгазу». Он выбрал соблюдение законов».
Еще более убийственными для стороны Burford Capital стали показания Теймура Ахмедова, в которых он подтвердил слова своего отца, много раз цитировавшиеся в СМИ, о том, что и без судов, без каких-либо вердиктов Татьяне Ахмедовой предлагались вполне достойные «отступные». И это не смотря на то, как рассказал Теймур в суде, что его мать, когда его отец создавал капитал в Сибири, при нем с братом принимала в доме молодого любовника.
«Мой отец хотел обеспечить маме финансовую безопасность, которой она сама добивалась. Он несколько раз говорил ей: «Я хочу, чтобы у тебя это было, прими, и будь счастлива. Вот дом в Суррее за 25 миллионов фунтов стерлингов, вот коллекция искусства стоимостью 40 миллионов фунтов. Ты не содержанка. Я предлагаю тебе 100 млн долларов, ты с детьми становишься бенефициаром целого собрания произведений искусства. Пожалуйста, возьми это». Но она ответила: «Мне это неинтересно, мои юристы говорят, что я могу получить больше».
Таким образом, Теймур Ахмедов, выступая в суде по иску родной матери, публично засвидетельствовал одну простую вещь: все требования Татьяны Ахмедовой были подсказаны ей «заботливыми» юристами из Burford, которые сами, прежде всего хотели обогатиться на процессе. В результате она оказалась «на крючке» у судебных «стервятников» Burford Capital, которые, по сути, выставляли ей за свои услуги тройной ценник: то есть если час работы стоил около 2 тысяч фунтов, то счет ими выставлялся в 6 тысяч. С учетом 30 миллионов фунтов, потраченных Burford на выколачивание денег у российского олигарха Татьяна Ахмедова в настоящее время оказалась в долговой кабале.
Версия
Внимание! Мнение авторов может не
совпадать с мнением редакции. Авторские
материалы предлагаются читателям без
изменений и добавлений и без правки ошибок.
