Денежные роли Меньшикова и кляуза на Ахеджакову — самые громкие артскандалы

Говоря о театре, сложно избежать цитат и банальности, но вспоминая ушедший год, мы вряд ли удержимся от того, чтобы не повторить знаменитые слова Станиславского: «Любите себя в искусстве, а не искусство в себе». Увы, но с этим пока не очень. В то время как худруки хвастались красивыми фотоснимками, сделанными то на курортах, то на бортах частных самолетов, артисты едва сводили концы с концами, а то и вовсе хлопали дверями и уходили в никуда. Впрочем, обо всем по порядку!

Сам заказывает, сам играет

Такого спектакля Москва еще не видела. Конец лета. Худрук Театра имени Ермоловой Олег Меньшиков торопится в отель «Ритц-Карлтон», чтобы поведать своим любимым артистам о планах на новый творческий сезон, а другие — нелюбимые, уволенные — обосновались в кафешке неподалеку и устроили свою, альтернативную встречу. Только уже не с коллегами, а с журналистами. На которой рассказали все как есть.

Оказалось, Олег Евгеньевич не только руководит, но и делает это с настоящим размахом. Сам заказывает у себя роли. Сам играет. Сам оплачивает.

«Меньшиков получил сверх зарплаты руководителя 24 352 946 рублей, — возмущались актеры, ссылаясь на сайт госзакупок. — До этого было девять миллионов, еще до этого три, и это в пандемию! Что будет дальше, если это не остановить?»

С тех пор прошло уже несколько месяцев, а воз и ныне там. Артисты — судятся. Худрук — молчит. Из всех комментариев — лишь маленькое опровержение на официальном сайте театра. Мол, просто коллектив испытывает экономические трудности, а среди уволенных нет ни народных, ни заслуженных. В список попали лишь люди, которые годами не появляются на сцене и не принимают в жизни театра совершенно никакого участия.

Оп — и нет!

Таким же скандалом обернулось и появление Ольги Бузовой на сцене МХАТ имени Горького. Немного поющая ведущая решила, что должна развивать свои таланты и принять участие в спектакле «Чудесный грузин». Тем более что тогдашний худрук театра Эдуард Бояков был только за и, не уставая, расхваливал ее на все лады. Умница, красавица, талант…

«Мы совершенно счастливы, что встретились с Ольгой, мы точно знаем, что это то, что нам нужно, — рассказывал он. — Потому что человек вот с этим уровнем медийности, с этим уровнем хайпа заставляет задуматься, в каком времени мы живем».

Однако счастье оказалось недолгим. В театр пришел новый гендиректор Владимир Кехман, и новоиспеченная артистка осталась ни с чем. Не повезло и самому Боякову. Сначала из театра убрали его портрет, а потом и его самого.

«Татьяна Васильевна, смотрите. Оп — и нет его! — заявил Владимир Кехман, обращаясь к Татьяне Дорониной, руководившей коллективом еще до Боякова. — Люблю вас очень! Спасибо большое вам за все!»

«Буду сидеть в первых рядах и портить ему жизнь!»

А вот народный артист Виктор Сухоруков уходил сам. Но не из МХАТа, а из Театра Моссовета, где он прослужил с 2011 года. Причина — «больная, жгучая и основательная»: невнимание со стороны режиссера Евгения Марчелли.

По словам актера, все, чего ему хотелось, — это играть. Играть хорошо, красиво, нарядно. Но к концу сезона он «подавился тоской и грубостью». Так бывает, когда ты чувствуешь, что «не понадобился». Немногим позже о том же самом скажет и Александр Домогаров. С одним отличием: если Сухоруков был деликатен и лиричен, Александр говорил напрямую. Так и так: он не уйдет, а будет ездить за Марчелли по всем городам и весям, сидеть в первых рядах и портить ему жизнь.

Как отреагировал сам худрук? «Я не читал интервью Александра, но в курсе ситуации, — ответил он в беседе с Daily Storm. — Если Александр будет ездить за мной по городам и сидеть в первых рядах, как он обещает, я буду ему очень признателен за преданность».

«Ну что, герой? Раскатали вас тут!»

«Подавиться печалью», «сидеть в первых рядах и портить жизнь» — это для тех, кто любит великий и могучий. У актрисы Лии Ахеджаковой все намного попроще. Нет, она, конечно, умеет сказать так, что заплачет весь зал: и красиво, и трогательно. Но бывают и исключения, как это произошло на спектакле «Первый хлеб» в театре «Современник».

По задумке режиссера, героиня Лии Меджидовны должна была прийти на кладбище, чтобы навестить могилу мужа, воина-афганца, и произнести там монолог, адресованный лежащему рядом с ним ветерану Фумкину.

«Да! Герой ты вроде как. Ты ж в Великую нашу самую Отечественную воевал, — говорится в пьесе. — У тебя так и было там что-то про это написано: Герой Советского Союза. Да, «За оборону Киева», там, «За оборону Кавказа» медали, да? Да. Значит, Салимхан где-то рядом. Ну что, герой? Вот. Раскатали вас тут. Навоевался там? Защитил наше спокойствие? А, говнюк? Где оно, наше спокойствие? ***** (достали) вы, прям, со своей войной носитесь!»

Что было после, можно догадаться. Шок, скандал. Оскорбленные «Офицеры России». Вызов в СК… Хотя сама артистка утверждает, что никакой нецензурной лексики в спектакле не было и в помине! И вообще, это странно, возмущалась она, что ветераны теперь бегают по ведомствам и пишут доносы!

А что еще надо актеру, кроме того, чтобы играть?

Катастрофически не везло в 2021 году и «Ленкому». Вернее, его директору с расширенными полномочиями Марку Варшаверу, которому доставалось сразу со всех сторон. Главное обвинение — что он превращает театр в обычную антрепризу. Эти слова звучали и от дочери его предшественника Марка Захарова, и от актрисы Людмилы Поргиной.

«Когда я была на открытии, артисты выглядели так, как будто им по башке поленом ударили! За кем идти? Куда? Непонятно. Поймите, директор не может быть режиссером. Ну никак не может, потому что не понимает, что именно от него зависит, как сложатся потом судьбы актеров!» — возмущалась вдова Николая Караченцова.

Тем временем сам Варшавер все так же невозмутим. Ну да, есть такие люди, которым что-то не нравится, но вы посмотрите на коллектив! Все счастливы, все полны планов, спектакли ставятся, зарплата выплачивается. Театр открыл 95-й, юбилейный сезон!

«Ведь что еще актеру надо, кроме того, чтобы играть?» — спрашивает он.