«Новая» собрала и проанализировала две тысячи отчетов миссии ОБСЕ в Украине, которые показывают: к сегодняшнему дню конфликт приобрел полностью управляемый характер. Мы изучили на данных, как фронт реагировал на убийство Моторолы и Гиви, зачем Россия стягивает войска к границе с Украиной, и связаны ли обстрелы в Донбассе с переговорами в высоких кабинетах.
Теплой августовской ночью 2014 года на одном из перекрестков в центре Донецка остановилась бронированная машина ОБСЕ. Загорелся зеленый, но машина не тронулась. За несколько секунд ее окружили люди в камуфляже и направили на водителя автоматы, пистолеты и гранатометы. В машине был наблюдатель специальной миссии Илья Степаненко (имя изменено по просьбе героя). Среди нападавших — человек с позывным «Гюрза», подполковник запаса ВДВ российской армии Олег Пулатов, обвиняемый по делу о крушении «Боинга» МН17.
«В этот момент на перекрестке появилось такси, — вспоминает Илья. — Водитель посмотрел на меня сумасшедшим взглядом. Они повернулись и начали стрелять в эту машину. Чтобы таксиста не убили, я открыл дверь и вышел».
Илью ударили прикладом по затылку, повалили на асфальт и накинули мешок на голову. А затем — закинули в кузов машины. «Как сейчас помню, лежал животом на гранатах, снарядах, прямо их животом чувствовал», — говорит Илья.
Его продержали в плену больше суток. за каждое слово били прикладом по голове. А потом — просто высадили на том же перекрестке. Сказали: «Братан, извини, ошибка вышла».
По словам Ильи, вопрос об освобождении наблюдателя решался через Москву.
Забытая война
Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, куда входит и Россия, следит за конфликтом на востоке Украины с самого начала — с весны 2014 года. За это время наблюдателей не раз захватывали в заложники, обстреливали, сжигали их машины. Несколько офицеров миссии погибли.
Мы выгрузили с сайта ОБСЕ и распознали более двух тысяч pdf-файлов с данными об обстрелах. С помощью этих данных мы изучили, как развивался конфликт в Донбассе все эти годы и почему на фронте регулярно случаются обострения.
КАК РАБОТАЕТ МИССИЯ ОБСЕ В УКРАИНЕ
Миссия ОБСЕ в Украине насчитывает свыше 1300 человек, рассказали «Новой» в организации. По всей стране работает 10 групп, а также подчиненные им передовые патрульные базы. Каждый день наблюдатели из этих групп и баз выезжают в патрули, общаются с жителями и фиксируют все нарушения. Для мониторинга также используются видеокамеры, реагирующие на громкие звуки и вспышки, беспилотники разной дальности и спутниковые снимки.
Миссия ежедневно выпускает публичные отчеты, в которых указывает случаи нарушения перемирия (выстрелы, взрывы, вспышки сигнальных ракет), фиксирует вооружение, находящееся вне согласованных мест дислокации, случаи перехода через границу России и Украины военной техники, людей в форме и машин с надписью «Груз 200», а также случаи гибели гражданского населения. В частности, с 2016 года ОБСЕ подтвердило 1463 жертвы среди гражданского населения (268 убитых, 1195 раненых), из которых 478 подорвались на минах.
ОБСЕ не указывает в отчетах, какая сторона открывала огонь. Часто обстрелы фиксируются постфактум — по воронкам от снарядов, словам жителей. В этом случае стопроцентно доказать, кто виновник обстрела, сложно. Кроме того, заявления ОБСЕ имеют политические последствия и чувствительны для сторон конфликта. «Если я напишу, что ДНР обстреляла, например, село Золотое, завтра меня туда просто не пустят», — рассказал «Новой» наблюдатель миссии.
Миссия работает в соответствии с принципами беспристрастности и прозрачности, ее задача — устанавливать факты, а не давать оценки, пояснили в самой организации.
Весной 2021 года в Донбассе произошло очередное обострение. По данным Google Trends, уровень интереса к конфликту стал самым высоким за последние четыре года.
Выше он был только в самом начале войны — в 2014-2015 годах, во время горячей фазы конфликта.
Тогда развернулись бои за Донецкий аэропорт, столкновения в Славянске и Иловайске, бои в районе Дебальцево и другие крупные сражения,в ходе которых стороны пытались отвоевать друг у друга территории.
Чтобы понять, что происходило в Донбассе в последние годы, мы собрали данные о числе нарушений режима прекращения огня, которые специальная мониторинговая миссия ОБСЕ в Украине (СММ) ежедневно фиксирует в зоне конфликта.
На графике показано общее количество нарушений за неделю. Каждое нарушение, фиксируемое ОБСЕ, — это одно использование оружия: выстрел, взрыв либо вспышка вблизи линии разграничения самопровозглашенных республик и Украины. Цветом обозначена интенсивность боевых действий. Чем более яркий цвет столбика, тем больше нарушений было зафиксировано за эту неделю.
Систематический сбор и запись данных о конфликте в ОБСЕ начались только в 2016 году. В период острой фазы конфликта работа миссии была наиболее опасной и сложной, а мониторинг с использованием технических средств — видеокамер и беспилотников — еще не был налажен.
Из-за этого отчеты миссии за 2014-2015 годы остаются неполными и не позволяют увидеть реальную интенсивность боевых действий. Этот период мы не учитывали в расчетах.
Данные ОБСЕ показывают, что весной 2021 года количество обстрелов действительно увеличилось. Это фактически сорвало самое долгое перемирие за всю историю войны, которое действовало с июля предыдущего года: вплоть до конца 2020-го ОБСЕ фиксировало около 200 нарушений еженедельно, а с начала 2021-го — уже больше тысячи.
Рост напряженности продолжился, когда появились сообщения о том, что Россия стягивает войска к границе с Украиной и в Крым. По оценке НАТО, в апреле там было дислоцировано более 100 тысяч военных.
Минобороны назвало это учениями. В конце апреля глава ведомства Сергей Шойгу заявил, что «цели внезапной проверки достигнуты полностью», а войска могут вернуться в пункты постоянной дислокации.
Украинские СМИ регулярно сообщают о стягивании российских войск к границе: за время конфликта было опубликовано по крайней мере 20 таких сообщений. Часто они совпадали с периодами обострений на фронте.
Например, в ноябре 2018 года Минобороны Украины сообщило, что Россия под прикрытием учений перебросила к границе 250 танков Т-62. После этого число нарушений подскочило с 5 до 8,5 тысяч за неделю.
Эти маневры могут использоваться для того, чтобы наращивать силы у границы с Украиной на случай открытого конфликта, говорит основатель расследовательской группы Conflict Intelligence Team (CIT) Руслан Левиев:
«И война с Грузией в 2008 году, и война в Донбассе в 2014-м начинались так же: войска массово перебрасывали для учений, потом что-то отводили обратно, но часть техники оставалась, перебрасывалась через границу и вступала в бой».
Несмотря на масштабное стягивание войск, число нарушений весной даже близко не достигло уровня января-февраля 2017 года — тогда в Донбассе последний раз велись активные бои. В этот период еженедельное число нарушений было самым высоким за всю историю регулярных наблюдений и держалось на уровне 10-40 тысяч в течение пяти недель.
Тем не менее уровень интереса к конфликту поднялся даже выше, чем зимой 2017-го. И общество, и эксперты всерьез ждали новой войны.
Ze: перезагрузка
Раз в несколько месяцев на мосту в городе Счастье, на границе ЛНР и Украины, можно увидеть такую картину: люди с оружием передают кому-то сумки с наличными, а те переносят их пешком с одной стороны реки на другую и грузят в машины. Последних сопровождают сотрудники ОБСЕ.
В официальных отчетах так и говорится:
ЦИТАТА
«Миссия СММ способствовала установлению локального режима прекращения огня … для обеспечения возможности передачи через мост в Счастье из неподконтрольных в подконтрольные правительству районы денежных средств».
Фактически сотрудники ОБСЕ выполняют роль инкассаторов. Дело в том, что водоканал, на котором обеззараживается вода для Луганской республики, находится на территории Украины, в Попасной, а 90% его потребителей — в ЛНР. По закону, водоканал брать деньги с сепаратистов не может — любые хозяйственные отношения с самопровозглашенными республиками считаются финансированием терроризма. Поэтому деньги за снабжение Луганска водой сначала передаются наличными ОБСЕ, а затем — на водоканал. То есть предприятие получает наличные как бы не от террористов, а от ОБСЕ.
«Был такой случай: сепаратисты передали оплату за воду железной мелочью, целую машину, — рассказывает журналист «Спектра» и спецкор «Новой» в Донбассе Дмитрий Дурнев.
— Директор водоканала Попасной остановил его на четыре дня, посадив всех своих сотрудников считать эту мелочь. Больше мелочью не платили». Впрочем, порядки в самопровозглашенных республиках с тех пор сильно поменялись.
После горячей фазы 2014-2015 годов активные боевые действия сменились войной малой интенсивности, а линия фронта практически не менялась. Столкновения превратились в локальные бои, в которых с каждой стороны участвует до 10-15 человек пехоты с поддержкой артиллерии: «Градов», танков, крупнокалиберных минометов.
С 2016 года в Донбассе произошло не менее 13 серьезных обострений. Это периоды длиной три и более недель, во время которых число нарушений на линии фронта не опускается ниже шести тысяч в неделю.
Все семь лет конфликта стороны пытались договориться о прекращении огня. За это время было объявлено более 20 перемирий, обычно приуроченных к праздникам, — школьное (на 1 сентября), хлебное (для уборки урожая), пасхальное, новогоднее, к 8 марта и другие.
Ни одно из них не привело к полной остановке боевых действий. Если не учитывать самое длительное — от июля 2020 года, каждое перемирие держалось в среднем не дольше недели.
Перемирия не работали по разным причинам. Поначалу обе стороны — и Украина, и сепаратисты — не в полной мере контролировали добровольческие формирования и не могли добиться от них режима тишины.
«Нельзя исключать фактор случайности: мужики вышли, чуть-чуть выпили, и „давай бабахнем“», — говорит военный обозреватель Александр Гольц.
Помимо этого бои могли усиливаться после убийства значимых военных фигур — сослуживцы хотели за них отомстить. Значительная часть убийств полевых командиров произошла в 2015 году, однако и в следующие годы мы нашли по меньшей мере четыре случая, когда гибель командиров совпала с периодами эскалации конфликта.
Осенью 2018 года, после убийства главы ДНР Александра Захарченко, в Донбассе окончательно ликвидировали независимые батальоны. В республиках была выстроена армейская структура с единым командованием. По данным украинских СМИ, штабы корпусов ДНР и ЛНР теперь находятся на территории России и подчиняются армии РФ.
Одновременно процесс внедрения армейской субординации прошел и с украинской стороны. Летом 2018 года украинские добробаты (включая запрещенный в России «Правый сектор»), иногда силой, разоружили и выдавили с фронта.
Весной 2019 года Украина выбрала нового президента — Владимира Зеленского. И во время предвыборной гонки, и на инаугурации он называл прекращение огня в Донбассе своей задачей номер один. «Надо прекратить огонь, прежде всего, просто прекратить стрелять», — говорил он.
Приход Зеленского, перезагрузка переговоров в минском формате и ликвидация неуправляемых полевых командиров и добробатов позволили добиться самого длительного перемирия за всю историю конфликта.
Оно началось в конце июля 2020 года и длилось вплоть до февраля 2021 года. Если раньше стороны обстреливали друг друга несколько тысяч раз в неделю, то после объявления перемирия — в среднем около двухсот.
КАК МЫ СЧИТАЛИ
«Новая» собрала все ежедневные отчеты ОБСЕ о конфликте в Украине, опубликованные в табличном виде. Это более 2,2 тысячи pdf-файлов за период с апреля 2015 года по конец августа 2021 года, в которых указано каждое нарушение, зафиксированное миссией за день. Мы суммировали нарушения по неделям и разбили весь период на пять равных частей (квинтилей). Таким образом мы получили наглядную картину интенсивности боевых действий.
Мы не учитывали данные за 2014-2015 годы, так как тогда миссия еще не наладила систематический сбор данных, и значительная часть нарушений могла не попасть в отчеты.
Также мы изучили военные и политические события, которые могли повлиять на интенсивность боевых действий в Донбассе. Мы не проводим прямых причинно-следственных связей — усиления обстрелов могут случаться по разным причинам — и точно установить одно событие, которое привело к обострению, невозможно — как и нападавшую сторону.
Дипломатия «Буков»
Установление контроля над добровольцами с обеих сторон привело к тому, что обострения стали реже происходить из-за случайных перестрелок или сведения личных счетов. Обе стороны понимают: разрешить конфликт военным путем не удастся.
За последние семь лет Россия в разы увеличила военное присутствие в регионе. По оценке украинского штаба, у границ страны постоянно базируется около 87 тысяч военных, до 1100 танков, до 2600 боевых бронированных машин, до 1100 артиллерийских и до 360 ракетных систем залпового огня.
Хотя правительство России отрицает участие в конфликте,
крупнейшие мировые державы — США, Великобритания и большинство стран-членов ЕС — уже официально считают Россию стороной конфликта, а не посредником.
«Украинская армия исходит из того, что все эти российские части могут зайти [на территорию Донбасса] в течение 72 часов, поэтому наступления [Украины на сепаратистов] нет и быть не может», — поясняет Дмитрий Дурнев.
Тем не менее мир в Донбассе все равно не наступает. Только теперь к эскалации все чаще приводят не военные, а дипломатические причины. Яркий пример управляемости обострений — крах самого длительного перемирия от июля 2020 года.
Как показывают данные ОБСЕ, обстрелы участились в конце января 2021-го — число еженедельных нарушений выросло в среднем с 300 до 700. Это подтверждали и источники «Новой» в армейских корпусах ДНР и ЛНР.
Примерно в это же время украинские власти ввели санкции против политика Виктора Медведчука, кума Владимира Путина (российский президент — крестный дочери Медведчука), а также заблокировали пророссийские телеканалы, которые связывают с партией Медведчука.
«На локальном уровне вся эта агрессия на фронте вполне могла быть связана с тем, что в Украине ущемили кума Путина», — говорит эксперт Московского центра Карнеги Константин Скоркин.
Это не единственный случай, когда обострение на фронте совпало с давлением на Медведчука. В феврале 2019 года против него возбудили уголовное дело за высказывания об автономии Донбасса, а в Кремле это назвали «очередной политической репрессией».
Сразу после этого обстрелы в Донбассе усилились. Буквально за неделю число нарушений на линии соприкосновения выросло более чем в два раза.
Конфликт украинских властей с Медведчуком — лишь одна из политических причин, с которыми могут быть связаны обострения в Донбассе.
Обстрелы регулярно усиливаются перед международными переговорами по Украине, встречами Трехсторонней контактной группы по урегулированию конфликта, выборами, обменом пленных и другими политическими событиями. С 2016 года мы обнаружили около 20 таких случаев. На графике показаны наиболее заметные примеры подобных обострений.
К примеру, в октябре 2019 года очередное обострение началось одновременно с заседанием Минской группы, на которой подписали «формулу Штайнмайера». Перед заседанием число нарушений два с половиной месяца держалось на уровне около трех тысяч в неделю, а перед встречей резко подскочило до 6-9 тысяч.
«Увеличение интенсивности обстрелов неоднократно использовалось как инструмент давления на переговорный процесс, когда России (или другой стороне конфликта — ред.) надо было показать риски обострения военной ситуации», — объясняет председатель правления Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко.
Этим летом после весеннего обострения напряженность на линии фронта схлынула: количество нарушений держится на уровне 1-1,5 тыс. в неделю. Для сравнения, летом 2020-го, до начала перемирия, нарушений допускали в три раза больше.
Обострение ситуации произошло только в этом июле. Оно совпало по времени с выходом статьи Владимира Путина об историческом единстве русских и украинцев.
˟ ˟ ˟
За последние семь лет война в Украине перешла от хаоса противостояния добровольческих формирований к конфликту двух управляемых регулярных армий.
В этом году обострение конфликта в Донбассе приобрело открыто политический характер. На пике число нарушений оставалось на 20-30% меньше, чем средняя интенсивность перестрелок в 2020 году, и в три раза ниже 2019 года. При этом дипломатический кризис стал самым острым за последнее время.
Владимир Зеленский с весны 2021 года добивается личной встречи с Владимиром Путиным для обсуждения ситуации в Донбассе. В Кремле отвечают, что этот вопрос ― внутреннее дело Украины и обсуждать его не намерены.
Более того, в преддверии тридцатилетия независимости Украины, в июле Владимир Путин выпустил статью, в которой изложил свои исторические представления. Президент России фактически утверждает, что Украина не суверенна: идея об отдельном украинском народе была искусственно сконструирована в XIX веке, а сейчас страна находится под «полным внешним управлением».
При этом к 2021 году Россия потеряла почти все рычаги давления на соседа, кроме угрозы эскалации конфликта.
Россия и Украина разорвали все возможные связи друг с другом: социальные, экономические, культурные. Вместе с тем стало понятно, что реализовать Минские соглашения в нынешнем виде невозможно.
ПОЧЕМУ НЕ РАБОТАЮТ МИНСКИЕ СОГЛАШЕНИЯ
Главная причина — отказ Украины от федерализации и закрепления в конституции особого статуса самопровозглашенных республик.
«Россия хочет буквального выполнения Минска-2, то есть возвращения Донбасса в состав Украины с широкой автономией. Такой анклав, который Россия могла бы контролировать и через него влиять на киевскую политику, то есть заблокировать вступление в НАТО, сближение с Европой и все, что ей не нравится во внешней политике Украины», — говорит Константин Скоркин.
Однако большинство украинских политических сил и их избирателей не поддерживают идею федерализации. Соответственно, провести изменения в конституцию через парламент невозможно, утверждают эксперты.
Кроме того, Украина и Россия по-разному, иногда диаметрально противоположным образом, трактуют Минские соглашения. Различаются представления о том, как понимать особый статус территорий, кто его получает, можно ли закрепить его в конституции и кто будет контролировать границу до местных выборов в Л/ДНР, объясняет Владимир Фесенко.
«Украина хочет, чтобы был совместный или международный контроль над границей, но уже до выборов. А Россия на это не соглашается. Кроме того, есть серьезные различия в понимании механизма амнистии [ополченцев]. Это наиболее сложные проблемы, по которым существуют принципиальные разногласия двух стран».
Новый способ надавить на Украину — активная выдача российских паспортов на территории ЛНР и ДНР. Жители самопровозглашенных республик могут получить российское гражданство в упрощенном порядке с июня 2019 года. А год назад для них отменили уплату госпошлины в 3,5 тыс. рублей.
По данным на середину июля, российское гражданство получили 611 тыс. жителей Донецкой и Луганской народных республик. «Последние полгода паспортизация приобрела промышленные масштабы. В Донецке участковые обходят квартиры тех, кто не стал получать российский паспорт. В Макеевке в школах директора говорили учителям, что нужно выбирать — или российский паспорт, или работа», — рассказывает Дмитрий Дурнев.
К выборам в Госдуму 19 сентября в Донбассе будет проживать по меньшей мере 800 тысяч российских граждан, считают эксперты. И 92 тыс. жителей Л/ДНР уже изъявили желание участвовать в выборах дистанционно ― с помощью онлайн голосования. «Внутри Украины появится анклав не просто пророссийски настроенного населения, а буквально россиян. Вопрос: если Донбасс возвращается в Украину, что будет с этими российскими гражданами?» — говорит Константин Скоркин.
Единственный реалистичный способ выйти из тупика — «заморозка» конфликта и полное прекращение огня, как это произошло в Приднестровье. Такое мнение высказали все эксперты, с которыми поговорила «Новая».
Однако эта весна показала, что пока эскалация конфликта используется как инструмент политического давления, очередное обострение или даже переход войны в горячую фазу — вопрос времени.
Новая Газета
Внимание! Мнение авторов может не
совпадать с мнением редакции. Авторские
материалы предлагаются читателям без
изменений и добавлений и без правки ошибок.
