Сергей Мохнаткин — один из самых несгибаемых российских оппозиционеров и «серийный политзаключенный» — скончался 28 мая 2020 года в возрасте 66 лет. Он умер от последствий перелома позвоночника, который сломали конвоиры во время заключения в колонии.
Сергей родился в Ижевске. Работал преподавателем и программистом, в 1990-е пытался заниматься бизнесом. Почти десять лет проработал на нефтяном месторождении на Крайнем Севере.
В начале нулевых Мохнаткин переехал в Москву и стал постоянным участником акций протеста. Он ходил на митинги в поддержку ЮКОСа, участвовал в движении «Стратегия-31», которое выступало в защиту 31-й статьи Конституции (право на мирное собрание). С 2012 года Мохнаткин возглавлял филиал движения «За права человека» в Твери. В качестве общественного защитника участвовал в процессах по «болотному делу».
Пять раз против Мохнаткина возбуждали уголовные дела, дважды он оказывался в колонии по обвинению в нападении на полицейских на протестных акциях. По первому из этих дел — в апреле 2012 года — тогдашний президент России Дмитрий Медведев помиловал правозащитника. Это был первый случай в истории современной России, когда глава государства воспользовался своим правом на помилование без признания вины со стороны осужденного.
Не успевал Мохнаткин освободиться из колонии, как против него возбуждали новое уголовное дело — например, за оскорбление сотрудников ФСИН. В заключении Мохнаткин много раз жаловался на избиения и пытки. В 2016 году, когда активист отбывал очередной срок, конвоиры сломали ему позвоночник. Сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) так и не наказали.
В конце 2018-го Мохнаткин все-таки вышел на свободу, но проблемы со здоровьем продолжились. В декабре 2019 года он перенес операцию на позвоночнике. В конце января 2020-го его положили в больницу, но состояние его здоровья никак не повлияло на преследование по очередному (пятому по счету) уголовному делу.
На этот раз Мохнаткина обвинили в «дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества», а также в «неуважении к суду, выразившемся в оскорблении участников судебного разбирательства» (ст. 297 ч. 1; ст. 321 ч. 2 УК РФ). Поводом для возбуждения дела стали два эпизода. Во время судебного заседания в сентябре 2018-го Мохнаткин, по оценке следствия, оскорбил одного из прокуроров (после этого активиста скрутили и силой выволокли в коридор). А месяцем позже, по официальной версии, «сорвал» этапирование из больницы при колонии в другую больницу, начав «паниковать, кричать, грубо выражаться».
Рассмотрения этого уголовного дела Мохнаткин не дождался. Вечером 28 мая 2020 года он скончался.
У нас выходил подкаст о Сергее Мохнаткине. В нем — вся история оппозиционера
Журналистка Татьяна Торочешникова одной из последних брала интервью у Мохнаткина и провела с ним несколько дней, чтобы написать историю для издания «Проект». Она рассказала историю оппозиционера и объяснила, чем его позиция была важна для общества.
«Сотрудники не понимают, что имеют дело с живыми людьми»
Через несколько дней после смерти Мохнаткина его вдове Анне Кречетовой начал звонить следователь из Архангельска. Он предложил закрыть уголовное дело.
«Звонков было несколько, и могу сказать, что он в определенной степени давил на меня, призывая закрыть дело, — вспоминает Кречетова в разговоре с „Медузой“. — Потом ко мне приезжал помощник следователя. В рамках ознакомления с материалами он показал мне видео [с Сергеем] из колонии. Я заплакала. Его это удивило. Мне показалось, что сотрудники СК, прокуратуры и ФСИН не очень понимают, что имеют дело с живыми людьми. Их удивляют самые простые эмоции. Они, похоже, не вполне понимают, что в этой системе каждый день и каждый час калечатся реальные человеческие судьбы. Достаточно часто — судьбы невиновных людей».
Семья Мохнаткина отказалась от прекращения дела, чтобы добиться посмертного оправдания и реабилитации правозащитника. Также близкие продолжают добиваться возбуждения уголовного дела против сотрудников ФСИН, сломавших оппозиционеру позвоночник.
Анна Кречетова подчеркивает, что сомневалась, стоит ли продолжать процесс: «Я не могла понять — как сейчас возможны какие-то обвинения, какие-то суды над Сережей? Не закрывать дело меня убедили друзья Сережи. Они объяснили мне разницу между закрытием процесса по нереабилитирующим основаниям и оправданием. Но на самом деле я не верю, что в современных российских условиях оправдание возможно».
Сейчас уголовное дело рассматривается в Исакогорском районном суде города Архангельска. Из-за коронавирусных ограничений журналистов и слушателей в зал суда пускают «в виде исключения» — и не больше четырех человек на одно заседание. Снимать фото и видео запрещено. В результате о процессе почти не пишут в СМИ.
«Гласность — один из главнейших принципов российского судопроизводства. У нас проблема в том, что зал большой, а слушателей в нем нет», — подчеркнула в суде адвокат Каринна Москаленко, представляющая в процессе вдову активиста.
22 марта сторона защиты начала представлять свою позицию по обвинению. Как заявил суду адвокат Леонид Крикун — он выступает защитником Мохнаткина, — активиста обязаны признать невиновным, так как его действия были спровоцированы плохими условиями в колонии: «Совершенные Мохнаткиным деяния явились последствиями длительных нервно-психических перегрузок и экстремальных условий, в каких он отбывал наказание в виде лишения свободы, которые привели к эмоциональному всплеску, то есть сбросу накопленного эмоционального напряжения».
Крикун напомнил суду, что с мая 2015-го Мохнаткин отбывал наказание в колонии № 4 в Котласе и всячески пытался улучшить там условия для заключенных. Например, передавал библиотеке колонии подшивки выписываемых газет и добился того, чтобы администрация исправила на своем сайте неправильные реквизиты для перевода денег заключенным. Также Мохнаткин взял на себя кормление одного из тяжелобольных заключенных. Тот сам не мог дойти до столовой, а администрация не делала ничего, чтобы мужчина мог поесть прямо в отряде. В итоге Мохнаткин отдавал ему свою пайку, которую выносил из столовой.
В июне 2015-го активиста из-за этого вызвали на «разъяснительную беседу» с администрацией. В ней Мохнаткину указали, что выносить продукты из столовой нельзя. Но тот продолжил. В результате Мохнаткина признали «злостным нарушителем порядка отбывания наказания» и начали регулярно отправлять в штрафной изолятор (ШИЗО).
В 2017-м Мохнаткина перевели в колонию № 21. Там он тоже начал вступаться за заключенных перед администрацией. И уже через три недели его снова отправили в ШИЗО. А затем продолжали наказывать по любым формальным поводам. Мохнаткин пытался оспорить действия администрации через суд, но ему отказывали. «Грубые нарушения прав Мохнаткина при рассмотрении подаваемых им исков привели к утрате у него веры в правосудие и справедливость выносимых судами решений», — подчеркнул в суде Леонид Крикун.
Чтобы подкрепить свою позицию, защита допросила в суде двух психологов: «Специалисты высказались о том, что длительная психотравмирующая ситуация и общее состояние здоровья Сергея Евгеньевича привели к тому, что в экстремальных ситуациях он не всегда был способен контролировать свое поведение, не более того. Это абсолютно вменяемая история. В качестве аналогичного примера можно привести ситуацию из сериала „Фарго“. Жена доставала мужа десять лет, всячески его унижая и оскорбляя, на что муж, казалось бы, по незначительному поводу, взял молоток и ударил ее по голове».
«Распыляли в лицо газ ради забавы»
Адвокат Илья Сидоров, вместе с Каринной Москаленко представляющий интересы вдовы Мохнаткина, в разговоре с «Медузой» отмечает, что во время судебного процесса уже выяснилось немало важных деталей о том, как именно активист отбывал наказание.
«В ИК-21 к Сергею Евгеньевичу пять раз применяли слезоточивый газ, а именно распыляли ему в лицо через „кормушку“ [в двери] просто так, ради забавы, — рассказывает Сидоров. — Один из таких фактов установлен онежской прокуратурой, но никакой реакции нет совсем. Прокуратура, по сути, выявляет факт, но потом пишет, что невозможно установить лицо, которое распыляло газ. А в чем проблема видеозаписи посмотреть, например? Или еще какие-то меры предпринять?»
«Не совсем ничего не предпринимают, — поправляет коллегу Леонид Крикун. — В ИК-21 после того, как началась проверка, в рамках которой Сергей заявил, что ему распыляли газ через „кормушку“ и глазок, двери в ШИЗО поменяли. Теперь там стоят двери без кормушек и без глазков. Очевидно, это сделано, чтобы скрыть следы, что такое якобы невозможно было сделать».
Защита уверена: все новые уголовные дела против Мохнаткина возбуждали, как раз чтобы сломать оппозиционера, не дать ему выйти на свободу и скрыть подобные нарушения со стороны сотрудников ФСИН.
На заседании 31 мая 2021 года сторона защиты завершила представление доказательств по делу. Следующее заседание назначено на 21 июня. На нем планируется допросить сотрудников ФСИН, которые признаны потерпевшими по делу против скончавшегося оппозиционера.
Медуза
Внимание! Мнение авторов может не
совпадать с мнением редакции. Авторские
материалы предлагаются читателям без
изменений и добавлений и без правки ошибок.
