В мире российских чиновников (в том числе электоральных чиновников), где не принято признавать свои ошибки и принято сидеть пока не вынесут, это событие экстраординарное.
Ликвидировать как класс
На память приходит разве что отставка РКН председателя Московского областного избиркома Ирека Вильданова после совершенно скандальных выборов в Балашихе с нанесением телесных повреждений наблюдателям, ругань в адрес наблюдателей, которые в его аккаунте были названы «шлюхами», «тварями» и «пятой колонной». Позже Вильданов скажет мне при двух десятках свидетелей на семинаре в ВШЭ, что его аккаунт был взломан. В отставку Вильданов ушел под угрозой принятия решения ЦИК о недоверии ему.
Это очень редкий случай, когда вышестоящая комиссия наводит порядок в нижестоящей. Любой избирком у нас при всякой возможности старается делать вид, что у него нет правовых рычагов влияния на тех, кто стоит ниже него в иерархии избиркомов. Что в зависимости от типа выборов либо совсем неправда, либо не совсем правда. А фактически, с учетом устройства нынешнего российского государства — неправда совсем-совсем и всегда-всегда.
Так, на встрече с экспертами в июне этого года, как помнится, плакалась Памфилова по поводу подмосковных жуликов, что, мол, на них невозможно найти управу. На этих думских выборах появились новые поводы поплакать о губернских фальсификаторах, и видимо плачем вся реакция ЦИК и ограничится.
Или вот член ЦИК Борис Эбзеев однажды в ВАКе жаловался мне на произвол избиркомов Санкт-Петербурга, и пенял нам — прессе и гражданскому обществу, что мы не помогаем ЦИК бороться с питерскими муниципальными жуликами.
Эбзеев, 27.09.2019: «Если бы вы поддержали на уровне общества… идею о том, что вообще-то муниципальные избирательные комиссии — это личная гвардия муниципальных вождей. … Если бы этот слой был ликвидирован как класс, я думаю это было бы очень правильно». (Эбзеев имеет в виду комиссии, отвечающие за выборы в муниципальных районах, и имеет в виду, что на муниципальных выборах ЦИК не является вышестоящей комиссией для муниципалов. Так что это не ЦИК виновата в питерских безобразиях, а мы с вами. — А. З.)
Однако оставим в стороне мудреную дискуссию о том, в каких случаях данная комиссия является вышестоящей по отношению к другой и каковы пределы вмешательства высших в действия и личный состав низших; на федеральных выборах и голосованиях, которые выпали на долю господина Ермолова, избиркомы образуют строго иерархическую систему. Согласно ФЗ-67 ЦИК может, рассматривая жалобу на нижестоящую комиссию, отменить ее решение и принять новое решение по существу или обязать нижестоящую комиссию совершить определенные действия, принять определенное решение.
Поэтому и на думских выборах, и на голосовании по обнулению Конституции все «грехи» нижестоящих ложатся на плечи вышестоящих. Но обычно эти «грехи» бывают прощены. А тут вот, видимо, не случилось.
Ученые выбирают
Репутация господина Ермолова была давно и хорошо известна. Более 20 лет назад он получил ученую степень кандидата юридических наук в одной из самых одиозных контор России — Российской академии государственной службы. Позднее этот вуз будет поглощен Академией народного хозяйства вместе со всем своим интеллектуальным шлаком, и руководство вуза не сделает ничего, чтобы разогнать изготовителей сомнительных диссертаций.
Забавно, что диссертация предыдущего руководителя Мосгоризбиркома Валентина Горбунова, который в свое время и рекомендовал Ермолова себе в преемники, тоже оказалась вывешенной на сайте «Диссернета». К тому же у Горбунова и Ермолова был общий научный руководитель. Кандидатская Юрия Ермолова «Система местного самоуправления в крупном городе (правовые аспекты)» была составлена под руководством профессора Александра Попова из трех кусков: в диссернетовской таблице мы обнаруживаем фрагменты подозрительно похожие на собственную докторскую руководителя, кандидатскую полковника милиции Владимира Слепака и докторскую профессора РГГУ Владимира Голованова. Раскрашены в таблице «Диссернета» более-менее все страницы диссертации Ермолова, начиная со стр. 58 вплоть до стр. 183, за исключением стр. 108–110, 137–146, 168–172. Нигде мы не увидели ссылок на эти работы Попова, Голованова, Слепака. Заключение работы (кроме стр. 184) тоже раскрашено полностью. Совместных публикаций с Поповым, Головановым или Слепаком, опубликованных ранее защиты Ермолова, в крупнейшей библиометрической системе России — Национальной электронной библиотеке elibrary — мне найти не удалось.
Поэтому, если бы Элла Памфилова глядела в справочник «Диссернета» (а туда глядеть полезно: там красиво развешены в том числе члены ЦИК гг. Булаев, Шутов и бывшие члены ЦИК Балыхин, Гальченко, Шапиев), может быть, после ухода Горбунова она стала бы критичнее к персоналиям нижестоящих избиркомов. Юрий Ермолов был выдвинут ЦИК в состав МГИК, так что Элла Александровна тут вполне себе при чем. И я лично в свое время спрашивал ЦИК письменно, какого черта у нас выборами занимаются персонажи, висящие на сайте «Диссернета», на что получал смешную отписку.
В председательство Ермолова в Москве было два важных события: обнуление-2020 и Госдума-2021.
Ермоловское обнуление
Исследование Сергея Шпилькина об итогах обнуления в Москве выявило беспрецедентные фальсификации, осуществлявшиеся через «прикрепление» (полмиллиона человек) и электронное голосование (миллион человек).
Механизмы и того, и другого теперь хорошо известны.
Что касается электронки, то перед обнулением МГИК благословила голосование через аккаунты на mos.ru, не прошедшие полную верификацию. А дальше нашлись те, кто воспользовался этой дырой. Схема, раскрытая телеканалом «Дождь» (причислен к иноагентам), была проста. Покупались симки, на эти симки заполнялись паспортные данные, платили 75 рублей за регистрацию на mos.ru и 50 рублей за голосование.
Как известно, использовавшаяся в 2020 году московская система электронного голосования позволяла расшифровать голоса до начала официальной расшифровки, таким образом облегчая работодателю контроль (поставленный на широкие рельсы) над волеизъявлением подконтрольного электората. Поэтому механизмы электронной фальсификации состояли на административном контроле. И, видимо, в меньшей степени — голосовании 50-рублевых ботов.
Что же касается «прикреплянтов», то наблюдая за голосованием на Таганке в статусе члена территориальной избирательной комиссии с правом совещательного голоса, я видел своими глазами. Вот как это было.
«Местонахи» в Автомобильном проезде
Фотокорреспондентом «Новой газеты» Светланой Видановой, оператором нашей съемочной группы Игорем Финковским были сделаны заявления в полицию по фактам, имевшим место в ночь подсчета голосов Всероссийского голосования по изменениям в Конституции в помещении Территориальной избирательной комиссии (ТИК) Таганского района. На видео, снятых с различных точек, которые мы подали в полицию, видно, как человек, похожий на председателя ТИК Бахтиарову, бьет нашего фотокорра Светлану Виданову во время исполнения ее профессиональных обязанностей и неприлично оскорбляет ее. На другом видео видно, как человек, похожий на Бахтиарову, ломает Игорю Финковскому камеру.
Разумеется, в возбуждении уголовных дел было отказано.
Обращения в МГИК также не возымели действия.
Что такого не должны были журналисты «Новой газеты» увидеть на подшефных Бахтиаровой участковых избирательных комиссиях (УИК)?
Видимо, вот это.
В УИК 134 в Таганском районе Москвы в один день проголосовали 229 человек, прикрепившись к избирательному участку не по прописке (так называемых «местонахов» — этим неологизмом обозначают тех, кто прикрепляется к избиркому «по месту нахождения»). При этом они голосовали, вызвав к себе избирательную комиссию по адресу Автомобильный проезд, 17. Это допустимо, если граждане — немощны и не могут прийти на участок, или же если они работают на предприятии непрерывного цикла. Председатель УИК 134 заверила меня в том, что речь идет о «предприятии непрерывного цикла». Ну ок. Идем на публичную кадастровую карту. Единственный объект с адресом Автомобильный проезд, 17 — это кусок проезжей части Третьего транспортного кольца.
Другой объект с таким адресом, который удалось найти — «строение», принадлежащее ГБУ «Автомобильные дороги ЦАО». Интересно, как это члены избиркома сумели добраться до сооружения, которого нет ни в «Яндексе», ни в «Гугле»? И почему они отправились в эту экспедицию за пределы своей территориальной юрисдикции? А почему же не сразу в Марий Эл или Чувашию, где прописано значительное число этих «избирателей» с Автомобильного проезда? Почему не в Мурманск, не во Владивосток?
Между тем у меня есть серьезные основания полагать, что этих избирателей с ТТК не существует в природе.
Согласно инструкции по проведению Общероссийского голосования (эта наспех сбацанная бумажка заменяла собой в ходе обнуления часть норм применяемого для нормальных голосований Федерального закона № 67), при «надомном» голосовании подпись гражданина остается в документах дважды: в заявлении на надомное голосование и в выписке из реестра, с которой ходят члены избиркома. Так вот, второй подписи — в выписке из реестра — нам не удалось обнаружить вовсе! В части же заявлений мы не обнаружили и паспортных данных гражданина (также — и в выписках).
Кажется, следующая гипотеза может дать объяснение происшедшему. Распишитесь за выдуманного вами человека. Поставьте каракулю, отличную от вашей личной подписи. Получилось? Очень хорошо. А теперь поставьте две одинаковые каракули. Не получилось? Вот то-то же. И так 300 раз по две одинаковые каракули. Либо вы их будете рисовать вашим нормальным почерком, и тогда все 600 подписей будут одинаковые. Либо подпись самого гражданина не будет похожа сама на себя в ведомости и заявлении.
Аналогичная картина была и в других УИК: например, в УИК 132 простодушный председатель признался, что вместо предусмотренной законом выписки они просто пользовались «рабочими записями», т.е. вообще не вели никакой документации и даже не пытались получить автограф гражданина в реестре.
Скажи мне — кто твой друг
Книги, в которых учитывалось голосование «»местонахов, ни на одном из участков не были проклеены, не были скреплены подписью и печатью. Т.е. фактически они не существовали как документ — это просто стопка листов, которую в любой момент можно разъять на части и заменить любые листы. В одной из УИК, которые я посетил как член ТИК с правом совещательного голоса, я поймал членов УИК и посторонних граждан на попытке внести в такую книгу изменения задним числом, проклеив ее после того, как она уже была заполнена, т.е. совершив деяния, содержащие признаки преступления «фальсификацию документов общероссийского голосования» — предусмотренное ст. 142 УК РФ.
Не стоит подробно писать о прочем бардаке, переходящем в потенциальные или актуальные фальсификации. Так, во всех УИК я видел «сейф-пакеты» без типографски нанесенных номеров, без печатей и подписей членов УИК — заменить их на идентичный пакет не составляет вообще никакого труда.
Весь этот трэш я обжаловал в ТИК и в МГИК, подав шесть жалоб. Членам ТИК не раздавали текста моих жалоб и проекты ответа. Мне было отказано в праве изложить суть каждой жалобы. Отказ в жалобах был проголосован «пакетно», без рассмотрения сути дела. МГИК, впрочем, перещеголяла ТИК, заявив единственным основанием для отказа, что к жалобам «не приложены подтверждающие материалы». Ну да,
сли бы мгиковцы хотя бы читали мои жалобы, то они бы увидели, что приложить копии отсутствующей выписки из реестра, отсутствующего заверения на книгах списков избирателей и сейф-пакетах невозможно ровно по той причине, которая служит основанием для жалобы: их нет!
Ах да: никто и не думал опечатывать книги списков избирателей, привезенные в ТИК. Так они и лежали по своим ячейкам в одном из тиковских помещений, где велось итоговое заседание ТИК, и кто угодно мог сделать с ними всё что угодно.
Отдельный интерес представляет ответ мгиковцев на мою жалобу о действиях Риммы Бахтиаровой, о которых мы уже писали.
И тут МГИК отличилась. Оказывается, 29 июня (см. в «Новой газете»), это не она семь часов отказывалась выдать удостоверение члена ТИК (что должна была сделать сразу же, чтобы не препятствовать моей работе), а якобы я «препятствовал ее передвижениям». Но наиболее красиво было сказано в официальном телеграм-канале МГИК: с их слов, Бахтиарова не выдала мне письменно запрошенные мною сведения, якобы потому что ей не было сказано, какие документы я запрашиваю. Однако соответствующий запрос был подан в ТИК под роспись, с указанием того, какие именно документы мне нужны — о численности проголосовавших надомников по каждому УИК, о численности прикрепленных к УИК и т.п.
ЗАСЛУГИ И ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ
У Риммы Бахтиаровой, бывшей помощницы депутата Мосгордумы Инны Святенко, большая история электоральной деятельности. В 2008 году она была награждена Мосгоризбиркомом почетным знаком МГИК «За активную работу на выборах». Бахтиарова руководила Таганской ТИК по крайней мере с 2008 года (более ранних данных у нас нет). Нам не удалось обнаружить ни одной декларации о ее доходах. В доме по адресу Воронцовская, 21, где находятся управа, совет депутатов и ТИК Таганского района, много лет, начиная с 1995 года, действовало некое ООО Кооператив «Дом», совладельцем которого являлась Бахтиарова.
Кстати, некто Михаил Бахтиаров, родившийся в 1974 году, (видимо, родственник, так как подарил Римме Бахтиаровой квартиру) — замглавы УИК 3621 и имеет статус общественного советника главы управы Таганского района.
И с таганской ТИК это не впервые; дружба его с МГИК давняя и устойчивая, и Ермолов всего лишь не изменил этой традиции. Я поговорил после голосования 2020 года с Еленой Шуваловой, депутатом Мосгордумы, которая в 2019 году сумела избраться, несмотря на все противодействия.
Заякин: Вы рассказывали, как Бахтиарова отказывала в доступе вам к документам во время избирательной компании 2019 года…
Шувалова: Она отказывала даже не мне, а члену избирательной комиссии с правом совещательного голоса Виктории Иноземцевой. Пришлось подать в суд, чтобы хоть взглянуть на эти документы. Мы постоянно наблюдали с ее стороны хамский, грубый, с матом стиль общения, и полное, считаю, пренебрежение к закону, к полиции, к МГИК, например мы говорим, что мы направили жалобу в МГИК, в ЦИК, а она: «Ну и направляйте куда хотите». Бахтиарова ведет себя так, как будто она заранее знает, что ей все дозволено, что ей за это ничего не будет.
Заякин: А как было с активными фальсификациями на мосгордумских выборах?
Шувалова: Я проанализировала те участки, на которых у нее был худший результат, и заметила, что там наблюдался всплеск явки. Стала анализировать эти участки, мне надо было понять, откуда этот всплеск взялся. У нас были наблюдатели, они фиксировали явку в течение дня голосования. Когда я проанализировала по часам суточный ход явки, то выяснила, что всплеск явки был со сдвигом: на таком-то участке — допустим, в 14 часов, на следующем участке — в 14.30, на следующем — в 15 часов. Сами делайте выводы. Создается впечатление, что ходила какая-то группа. Естественно, в суточном ходе мог быть всплеск, например, люди вернулись с дачи. Но когда такой всплеск со сдвигом — это вызывает вопросы и наталкивает на определенные выводы.
Заякин: Дальше — ночь подсчета. В ночь подсчета голосов что было?
Шувалова: Мне многие говорили, что была поставлена задача власть предержащими меня не пропустить, и, видимо, перед ней была такая задача.
Под какими-то предлогами стали задерживать подвоз результатов из ТИК. В моем округе 4 района — Тверской, Таганский, Замоскворечье, Якиманка. Например, Замоскворечье привезло протокол результатов голосования только под утро.
А параллельно с этим Бахтиарова пыталась прервать процесс подсчета. В соответствии с законом процесс подсчета должен быть непрерывным до получения результатов. Но она стала принуждать членов избирательной комиссии покинуть помещение ОИК, причем вызывала им такси… Она просто им объявила, дескать, уходите, соберемся в 11 утра. Мы вынуждены были позвать полицию. Полиция приехала; сами понимаете, они не такие уж асы в избирательном законодательстве, и нам пришлось разыскивать им статьи закона, подтверждающие, что процесс подсчета должен быть непрерывным. Полиция была возмущена происходящим, когда мы им показали закон по непрерывности подсчета, но они были в растерянности, говорили, что не могут задержать членов ОИК, для этого нужна санкция, а санкции нет. Они тогда заставили членов комиссии писать объяснения, на каком основании они покидают участок. И так длилось всю ночь. Потом прибежала секретарь якиманской ТИК, захотела забрать обратно протоколы результатов голосования, мы опять обратились в полицию, заявили, что похищают документы. Полиция опять же заставила объясниться секретаря ТИК Якиманки. И такие вещи происходили всю ночь.
Римма Петровна вызвала скорую помощь — хотя только что до этого бегала, на всех кричала, ругалась — и уехала на скорой помощи. Дальше вел прием документов ее заместитель — зампред Таганской ТИК, которая была тогда и ОИК.
Заякин: Чем все закончилось?
Шувалова: Когда уже все районы привезли из ТИК результаты голосования, и все было посчитано, члены ОИК ушли и заперли помещение ОИК. Они, наверное, рассчитывали, что мы, измученные и неспавшие всю ночь, уйдем — но мы сидели на улице под окнами, чтобы из окна кто-то не залез и не утащил документы.
Моих сторонников, причем со статусом доверенных лиц, собралось человек 20. Если бы я была одна, мы не сумели бы защитить закон и порядок. Мы сидели в коридоре у дверей, сидели на улице под окнами ОИК, не спали до двух часов следующего дня. Если бы мы ушли, то никакой победы бы не было. Думаю, документы, подтверждавшие результаты голосования, в эту ночь просто бы исчезли.
Этот исторический эпизод показывает, что в МГИК давно имели подробное представление об электоральных заслугах бывшей таганской председательницы.
Нет нужды говорить что и сообщения о действиях председательницы Таганского ТИК, и все безобразия 2020 года, о которых мы многократно сообщали г-ну Ермолову в МГИК, не повлекли за собой расформирования ТИК, исключения из его состава Бахтиаровой, или отмены его решений. Сейчас она, после регулярного переформирования комиссии уже при Ермолове — ее зампред.
В существующей системе нет такой вещи, как независимость нижестоящих избиркомов. Если Ермолов холил и лелеял Бахтиарову после публикаций «Новой газеты», значит, именно такая ТИК и была ему нужна.
Ермолов и Госдума
Что же касается выборов в Госдуму в Москве, то нужно сказать только три слова: дистанционное электронное голосование. К настоящему моменту можно уже говорить не о предположительных, а о напрямую отловленных электронных фальсификациях в расследованиях Александра Богачева, Максима Гонгальского и Петра Жижина. Напомним, что более 250 000 голосов москвичей, поданных за оппозицию, были «скручены» и переложены в пользу кандидатов от «собянинского блока».
Чисто технически, конечно, г-н Ермолов не был причастен к этому безобразию.
Но формально московские территориальные избирательные комиссии дистанционного электронного голосования по выборам в Госдуму были подчинены МГИК, пусть она их по сути и не контролировала. Поэтому вопросы про «обед роботов», «субботнее отречение либералов», воскресную накрутку провластных кандидатов и особенно выдающий фальсификаторов «воскресный послеобеденный зазор» также можно задать Ермолову.
Новая Газета
Внимание! Мнение авторов может не
совпадать с мнением редакции. Авторские
материалы предлагаются читателям без
изменений и добавлений и без правки ошибок.
