Заместитель министра здравоохранения Челябинской области Александр Кузнецов задержан 21 февраля как подозреваемый по уголовному делу о злоупотреблениях при проведении закупок для учреждений здравоохранения. По предварительным данным, ущерб от его действий измеряется десятками миллионов рублей. Бюджетных рублей.
Ранее стало известно о том, что именно из онкодиспансера Челябинской области препараты повторно попадали на рынок лекарств. В том числе и этому факту было посвящено расследование, которое провели журналисты ресурса RTVI. Здесь опубликовали серию материалов на тему поставок препаратов для онкобольных. Автор издания рассказал о нескольких фактах, когда в больницы поставлялись лекарства, которые уже были отпущены ранее. И получали их также лечебные учреждения. Каким образом стал возможен «круговорот лекарств» на торгах? Кто и как находит поставщиков и сколько должны стоить препараты, за одну упаковку которых бюджет (а значит, и мы с вами) платит сотни тысяч рублей? Попробуем разобраться.
Ранее, в октябре 2021 года, стало известно о возбуждении уголовного дела Следственным управлением Следственного комитета Российской Федерации по Республике Ингушетия. Речь шла о превышении должностных полномочий.
Следователи обнаружили подозрительную, по их оценкам, сделку в марте 2021 года. Тогда министерство здравоохранения Республики Ингушетия и ГБУ «Республиканский онкологический диспансер» приняли и оплатили более 11 млн рублей за лекарства. Однако, как утверждали правоохранители, препараты не соответствовали условиям заключенных контрактов. В частности, следователи не нашли документов, подтверждающих их качество и легальность происхождения. Более того, появилась информация о том, что лекарства продали дважды – сначала в челябинский онкодиспансер, а спустя несколько месяцев – в ингушский. По версии силовиков, препараты были похищены. Кем и как? Этот вопрос оставался без ответа. Как знать, может быть, сейчас сам господин Кузнецов добавит ясности и прояснит ситуацию. Но есть ощущение, что из-за отсутствия должного контроля, халатности и злоупотреблений система управления здравоохранением Челябинской области серьезно хворает. Оперативные вмешательства правоохранителей в таком случае – лучшее лекарство.
По нашей информации, расследование уголовного дела о «круговороте лекарств» продолжается и в Ингушетии, куда прилетел «рикошет» от челябинцев. Представители сторон регулярно опрашиваются следователями. Однако до сих пор никому здесь не предъявлено обвинение. Впрочем, для уже упоминавшегося СМИ это – не факт. В его «расследовании» фигурируют несколько ингушских фирм. Особого внимания удостоилась компания «Бизнес-Юг».
Кажется, как минимум странным тот факт, что к учреждениям здравоохранения, где, как считает следствие, были похищены лекарственные препараты, поставленные позже снова в бюджетные больницы, автор расследования не проявил никакого внимания. Интересно же, как продвигается следствие по поиску похищенных лекарств? Как организован в лечебных учреждениях их учет и контроль? Каким образом с их складов исчезают даже не десятки, а сотни упаковок препаратов? Уверены, что следователи разберутся и в этой истории, тем более что сейчас у них появился такой поставщик информации.
Мы попросили прокомментировать происходящее представителей компаний, которые занимаются поставками лекарств для онкобольных. Большинство из них согласились разговаривать на условиях анонимности. Вот их версия того, как могла сложиться ситуация на отечественном фармрынке с приставкой «онко».
Несмотря на то, что в последнее время мировая медицина и фармацевтика сделали значительный рывок, чтобы диагноз «онкология» не звучал для пациента как приговор, наши больные регулярно оказываются в стрессовых ситуациях из-за неоперативности поставки лекарств или получения качественной медпомощи. В структуре смертельно опасных заболеваний онкология удерживает лидирующие позиции. Более того, врачи предупреждают о новой опасности: как только пандемия ковида пойдет на спад, количество пациентов с выявленным на поздних стадиях онкозаболеванием резко возрастет. И только усилиями талантливых хирургов этих больных из объятий смерти не вырвешь. Нужны препараты.
Но отечественных разработок в данной сфере крайне мало – говорят наши эксперты. Некоторые препараты, которые получают онкобольные, являются уникальными, единственными в своем роде. Право поставлять их имеют тоже только некоторые российские дистрибьюторы. По сути, это монополисты, и ведут они себя соответствующе: цены на лекарства держат на исключительно высоком уровне.
Чтобы понять, насколько сегодня дорого быть онкобольным, приведем данные из открытых источников по стоимости некоторых распространенных препаратов. Итак, «Перьета» продается в аптеках по цене от 65 тысяч рублей ( стоимость поставки в лечебные учреждения180 тыс.,) за упаковку, «Тецентрик» – от 127 тысяч рублей, в лечебные учреждения 190 тыс.р. за упаковку, «Китруда» – от 100 тысяч рублей, стоимость поставки в лечебные учреждения от 200 т.р.за упаковку (флакон). И это, заметим, сравнительно «бюджетные» лекарства. Есть и более дорогие. Нетрудно представить, насколько велика емкость фармрынка онколекарств и какие суммы выставляются на торги. Кто побеждает?
– Анализируя рынок аукционов за 2020-2021 годы, я выявил, что монопольным правом на некоторые препараты владеет отдельные крупные компании. одна из крупнейших в России. – Авт.). По отдельным препаратамторги проводятся с одной-единственной заявкой и понижением цены на 0,5 процента, – примерно так высказался Тимур Марзиев, исполнительный директор компании «Бизнес-Юг», один из тех, кто согласился публично озвучить свою позицию.
В такой ситуации пусть и критикуемый, но действующий 44-ФЗ о госзакупках, по сути, малоэффективен. Монополисты остаются при своих интересах и при своих миллиардах. Они – вне конкуренции.
Кстати, на этом рынке есть элит-игроки, те, кто сумел отхватить импортную дистрибьюцию – поставку уникальных зарубежных препаратов. По какой цене и с какой наценкой лекарства от них попадают в больницы – это, похоже, сугубо секретные материалы.
Почему подобные истории невозможно представить, например, при поставках аспирина или парацетамола? Потому что выпускают их многие, и цена устанавливается рынком. А с «Перьетой» и «Тецентриком» вала предложений нет. Отсюда – явно задранная цена и нулевая конкуренция. Разговор о деньгах неуместен, когда речь идет о жизни пациента, платили и будут платить – такова логика дельцов-производителей?
Наши собеседники рассказывали, насколько трудно небольшим компаниям выживать и удерживаться на фармрынке. Такое впечатление, что в их присутствии крупные холдинги не заинтересованы. Иногда им даже сложно получить от производителя фармпрепаратов ответ на запрос коммерческого предложения (хотя с ним у компании оформлены договорные отношения!). Это типичная процедура перед проведением торгов. Согласитесь, сложно претендовать на победу, играя вслепую!
Но, тем не менее, именно компания «Бизнес-Юг» на нескольких аукционах в Ингушетии сумела «уронить» первоначальную цену закупки не на стандартные 0,5 процента, а на 10-15 процентов, сэкономив бюджетные средства более чем на 60 млн.руб.
– В отличие от монополистов, по сути, диктующих свои условия организаторам аукционов на закупку лекарств, мы – за здоровую конкуренцию. И доказываем это делом. При этом наш заработок с любой поставки может быть один, полтора, два процента. Бывало и такое, что контракт на поставку на 50 миллионов рублей, а заработали мы с него 300 тысяч рублей. Такова специфика этого рынка для тех, кто не монополист, – говорит Тимур Марзиев.
Еще одна специфика отечественного фармрынка – большая цепочка посредников между производителем и поставщиков. В единичных случаях это только дистрибьютер, но чем масштабнее компания, тем дороже «входной» билет в его отдел продаж.
Наши собеседники уверены: миллиардные сверхприбыли, которые получают компании-производители и пиявками присосавшиеся к ним посредники, обеспечивают им и правовой иммунитет, и уверенность в завтрашнем дне. С этой уверенностью на любых торгах можно победить заранее, считают наши эксперты.
Так каким же образом одни и те же лекарства удается продавать на торгах дважды? – спросили мы Тимура Марзиева.
Какой механизм попадания лекарств, уже ранее поставленных в лечебные учреждения, мне неизвестен, но учитываю специфику данного товара и цены на эти препараты, остается лишь догадывается и строить догадки.
По его словам, подобные ситуации будут возникать до тех пор, пока на фармрынке не будет здоровой конкуренции. Гигантам индустрии она просто не интересна. У них и так всё складывается удачно.
Но пока они не дают развивать этот рынок, входить на него новым игрокам, формируется и растет вторичный, с криминальным бэкграундом. Отсюда идут поставки, в том числе, уже проданных лекарств.
Обязаны ли поставщики проверять подлинность сопроводительных документов? – этот вопрос мы задали нескольким поставщикам. И вот какая ситуация сложилась.
До конца 2019 года вместе с каждой партией препаратов они получали пакет сопроводительных документов, среди которых были декларация о соответствии товара, сертификат анализа и качества товара. С 2020 года этот порядок был изменен. Сопроводительные документы не поступают, но легальность любого препарата теперь легко проверить на сайте Росздравнадзора в разделе «Обращение лекарственных средств». Здесь указывается – кто, где и когда выпустил его в гражданский оборот.
В июле 2020 года дополнительно принят порядок обязательной регистрации всех участников рынка лекарств в системе мониторинга, нанесение кода на упаковки всех лекарств и передача информации об их движении, продаже или использовании, понятие маркировки лекарственных средств. Введена система «Честный знак», где также можно отследить движение любого препарата. Но с условием, что он произведен после 1 июля 2020 года. Ранее выпущенные не подлежат обязательной маркировке.
Тимур Марзиев – один из тех, кто на примере своей компании прочувствовал «особенность» переходного периода.
– Мы получили 30 упаковок лекарственного препарата, произведенного до начала действия закона о маркировке (январь 2020 года). Поставили его в декабре того же года. Приобретали мы их у компаний, имеющих лицензию на оптовую фармдеятельность, со всеми необходимыми товарно-сопроводительными документами, такими как счет-фактура, накладная, протокол согласования цен на жизненно важные препараты. На сайте Росздравнадзора данный препарат значился как введенный в гражданский оборот. То есть, мы предварительно провели все действия, которые можно назвать «должной осмотрительностью».
На упаковках были коды – дата-матрикс, но при попытке их считывания система «Честный знак» не показывала их принадлежность к какому-либо производителю. Это не противоречило действующему законодательству, поскольку, повторю, препарат был произведен до момента вступления в силу закона о маркировке. На такие случаи есть рекомендации ведомства-регулятора, которые дают нам право продолжить оборот лекарства. Что мы и сделали.
И потом мы узнали, что это лекарство якобы ранее было отгружено челябинскому онкодиспансеру. Мы подаем обращение в антимонопольную службу, чтобы разобраться в ситуации с приглашением поставщиков, представителей Росздравнадзора. Последние теперь утверждают, что надо было действовать в соответствии с принятым законом. А на каком основании, если он определяет иной порядок? – говорит руководитель компании «Бизнес-Юг».
Он справедливо недоумевает по поводу возникших претензий: компании надо было провести собственное расследование, получив очередную партию лекарств? Не совсем понятно и другое: почему в единой информационной системе препарат не числился в розыске? Неужели руководство челябинского онкодиспансера до сих пор не обратилось в полицию?
Так почему никто не поднял тревогу по факту пропажи 30 пачек дорогостоящего препарата для онкобольных? Рискнем дать свой ответ на этот вопрос: потому что никто ни у кого его не воровал. Он «загадочным» образом оказался вновь на рынке лекарств. Уверены, что всё тайное станет явным. И каким образом это произошло, тоже станет понятно тем, кто разбирается в этой истории. Они, уверены, доложат об этом и депутату Госдумы Александру Хинштейну, который тоже заинтересовался этим делом. И такой интерес дорогого стоит. Надеемся, что до сути и он поможет докопаться.
Кстати, Тимур Марзиев больше остальных заинтересован распутать эту историю. На кону – репутация его компании, которая 16 лет поставляет лекарства в более ста учреждений Ингушетии, Дагестана, Москвы и Московской области.
– Мы оказываем максимальное содействие в расследовании правоохранителям, органам власти с целью установления истины. Наша деятельность абсолютно открыта, о чем я рассказываю и в Следкоме, и Росздравнадзоре. Мы открыты и для СМИ, но совершенно очевидно, что некоторые из них не заинтересованы в восстановлении справедливости. Для нас, добросовестных поставщиков, такие методы неприемлемы, – говорит Тимур Марзиев.
Справка для тех, кто поспешил «объединить» в одну три самостоятельные компании, работающие на рынке поставок лекпрепаратов в Ингушетии. «Парадис», «Регион-Юг», «Бизнес-Юг» – это три крупных поставщика (в масштабах республики). У руля каждой стоят грамотные управленцы. Благодаря их конкуренции на торгах стоимость контрактов снижается, экономятся бюджетные средства. А сами компании неоднократно участвовали в благотворительных акциях в поддержку медиков – поставляли им индивидуальные средства защиты.
Те, кто работал в Ингушетии, знает об одной особенности этой республики. Она очень небольшая, и совпадение фамилий здесь – обычное дело. Не спешите, дорогие коллеги, делать разоблачительные выводы, разберитесь сначала в ситуации досконально. Наш принцип, как и у врачей, – не навреди.
Версия
Внимание! Мнение авторов может не
совпадать с мнением редакции. Авторские
материалы предлагаются читателям без
изменений и добавлений и без правки ошибок.
Задержан сенатор Рауф Арашуков