Страна рассказала президенту, как много в ней всего меняется, и часто — не в лучшую сторону, а президент рассказал стране, что меняться не намерен
«Хамон — это испанский продукт, а пармезан — итальянский, и производятся они разными способами», — заявил президент Российской Федерации в ходе «Прямой линии». Это не шутка. Это цитата. Владимир Путин зачем-то перебил фермера, пытающегося производить хамон и пармезан, и сделал это ценное уточнение.
Это очень важный момент для понимания риторической стратегии Путина, которая много лет уже не меняется. Что, наверное, логично. Власть не меняется, и методы общения с народом не меняются тоже.
Нет, конечно, инноваций хватает. В студию вернули звезд — почетных гостей, актеров и спортсменов. Юная и прекрасная фигуристка Алина Загитова, обладательница всех мыслимых титулов, искренне и трогательно волнуется, пытаясь рассказать ведущим, какой у нее вопрос к президенту. Герой прошлогоднего Чемпионата мира футболист Артем Дзюба не волнуется вовсе, и сообщает, что к президенту у него вопросов нет.
В прошлом году нужно было показать, что не только оппонентов и критиков президента поддерживают добровольцы, — и на «Прямую линию» вместо звезд позвали волонтеров из различных общественных организаций. В этом году, когда рейтинг президента падает, и социологам приходится изворачиваться, не думая уже ни о научной ценности результатов, ни о собственной репутации, нужно снова демонстрировать народное единение. Звезды и простые люди вместе беседуют с президентом о проблемах страны.
Президент привычно демонстрирует, что он — в курсе любых проблем. Он по-прежнему любит цифры, и сам себя цифрами гипнотизирует. Вот он погружается в себя, начинает бормотать себе под нос: «11 и 11, если сложить, так, еще сюда, и получается 40 тысяч на семью!» Ведущие терпеливо ждут, пока президент закончит расчеты, возможно, ему только и понятные.
Он — спаситель и защитник. Ведущие привычно отпускают шпильки в адрес разнокалиберных чиновников, которые начинают шевелиться, только узнав, что из их региона будет включение в ходе «Прямой линии».
Чиновники самозарождаются, видимо, каким-то загадочным способом, чтобы осложнять народу жизнь. И только Путин может их остановить. Обеспечить ремонт в школе и освободить китов из знаменитой «китовой тюрьмы» в Приморье. Страной может управлять только он и только в ручном режиме. Собственно, именно эту мысль и доносит до населения телевизор не первое уже десятилетие.
Он всех спасет и знает все. Даже то, чем хамон отличается от пармезана.
Но скрыть разрыв между процветающей Россией, которой руководит Путин, и обычной Россией, в которой живут все остальные, год от года получается все хуже. Обычная Россия беднеет и хочет рассказать об этом человеку, который вцепился во власть и не намерен никуда уходить.
Режиссеры пытаются разнообразить шоу, вытаскивают вопросы, которые президент любит. Вот вопрос про Украину, шанс легонько пнуть Владимира Зеленского. Вот известный своими мракобесными взглядами блогер Дмитрий «Гоблин» Пучков требует ввести уголовную ответственность за распространение фейковых новостей. Шанс продемонстрировать свободолюбие — не надо, оказывается, уголовной, хватит административной. И от разговора о новейших ракетах, конечно, никуда не деться. Как же без ракет.
Но экран телевизора — вовсе не непроницаемая стена. Бедная Россия пытается докричаться до богатого президента, который уже просто не способен понять, о чем, собственно, речь. Он слишком давно живет в другой России. «Как жить на зарплату в 10 тысяч рублей?» — спрашивает пожарный из региона, а президент спокойно отвечает, что такой зарплаты просто не может быть, она должна быть минимум 11 тысяч. Ну, разумеется, это все меняет. Молодая мать спрашивает, что это за издевательство — пособие на ребенка в 50 рублей, и не отменить ли его вовсе? А президент начинает любимую песню про страшные девяностые, когда это пособие появилось.
А фоном — смс-вопросы, которые в эфир пускают не очень охотно. «Просьба помочь средствами на дрова. Тамбовская обл., Моршанский район, с. Рыбное».
Звезды в зале, целые журналистские мини-расследования, инкорпорированные в программу «Прямой линии», инстаграм-блогер 15 лет от роду, вопросы из всех социальных сетей, включая «Одноклассники» (из «Одноклассников» — про перспективы мировой войны, естественно, там люди пожившие и закаленные), и даже регулярные сообщения о DDOS-атаках, — все это, разумеется, для того, чтобы сделать шоу интересным. Враг рвется разрушить связь лидера с народом, но мы не сдаемся.
Но в шоу нет главного. Нет новизны, нет сюжета. Раз в год президент напоминает, что только он может провести воду в село. Только от него здесь все зависит. Только он — между бедной Россией и вредоносными чиновниками (которые в остальные дни в году являются членами его команды, умелыми профессионалами, и, как правило, видными деятелями правящей партии). Это просто скучно. Всем, кроме тех, чьи проблемы в итоге решатся. И самого президента. Ему явно нравится спасать и награждать. «Вам не надоело быть президентом?» — «Нет». Ему не надоело.
Даже у ведущих изображать восторг получается довольно натужно. Сама по себе «Прямая линия» — о каких бы прорывах, реформах, переменах и проектах ни говорил ее главный герой — знак того, что официальная политика нацелена на недопущение любых перемен. На консервацию статус-кво. На сохранение власти в руках вечного президента.
А если официальная политика становится скучной, интерес смещается в политику неофициальную. Туда, где говорят, что перемены возможны. И, как показывают события последних недель, даже победы иногда случаются.
Конечно, президент вынужден хоть как-то реагировать на реальность, отличную от той, внутри которой он живет под защитой силовиков, пропаганды, на многое готовых социологов и прочей обслуги. Главный нерв сейчас то, что важнее любых политических протестов, — это падение уровня жизни россиян (что, кстати, и по вопросам на «Прямую линию» отлично видно). Готов ли Путин хотя бы признать факт?
Нет, не готов. Доходы уже растут, а если кто-то этого не заметил, то сам же и виноват. «Наберут кредитов, уходят в минус», — журит подданных национальный лидер. Все уже сделано, есть только недоработки на местах, но есть ведь и нацпроекты, которые непременно окажутся успешными.
Кстати, накануне «Прямой линии» Песков вбросил мысль о том, что россияне плохо понимают суть национальных проектов, а ведущие главного президентского шоу в эфире эту мысль повторили. Опять же, получается, сами виноваты, не умеем ценить благодеяний.
Есть вечная проблема коррупции. Но и она, как выясняется, в фантастической вселенной Путина уже решена. Это только кажется, что число коррупционных преступлений растет, а на самом деле — падает. Да и знаем мы о них только потому, что президент лично чувствует ответственность за эти печальные факты. Он именно так и сказал, это не интерпретация, это почти цитата.
Шумное дело Ивана Голунова. И, оказывается, Путин в курсе, что треть заключенных в тюрьмах сидит за наркотики, и что дела эти сомнительны. Даже ведущие говорят об этом прямо. Но о смягчении соответствующей статьи УК не может быть и речи. И это не про Голунова, не про заключенных вообще, — это в ответ на просьбу Анны Федермессер, члена центрального штаба ОНФ, хотя бы врачей не наказывать за формальные ошибки при работе с наркотическими обезболивающими для безнадежных больных.
Система может выдать одного человека, которого не особенно удачно попыталась проглотить. Но система не может сама себя изменить. Да и необходимости такой не чувствует, а Путин — живое воплощение системы. Он и есть система.
Собственно, в этом — главный месседж прямой линии, слабо отличимой от всех прочих. Страна рассказывает Путину о том, как много в ней всего меняется, и часто — не в лучшую сторону, а Путин рассказывает стране, что он лично меняться не намерен.
Но может спасти парочку счастливцев, которым повезло до него дозвониться.
Открытые медиа
Внимание! Мнение авторов может не
совпадать с мнением редакции. Авторские
материалы предлагаются читателям без
изменений и добавлений и без правки ошибок.
