Никаких публичных оргвыводов по итогам статьи Голунова о похоронном бизнесе ждать не стоит. Но фигуранты этой истории нервничали не зря
Вышло, наконец, продолжение расследования Ивана Голунова о кладбищенском бизнесе в Москве. Вероятнее всего, именно из-за этого текста против него и сфальсифицировали уголовное дело, подбросив наркотики. Еще когда Голунов был под арестом, редакция «Медузы» заявила, что его работа будет продолжена, и предложила подключиться к делу сотрудников других изданий. Призыв услышали: текст готовили специалисты-расследователи из Forbes, The Bell, «Ведомостей», «Новой газеты», РБК, «Русской службы Би-би-си» и «Фонтанки». Событие для мира российских медиа беспрецедентное — такого, кажется, не было никогда. Это большая история.
Теперь мы знаем, что похоронный бизнес Москвы с многомиллиардными оборотами контролируют, скорее всего, люди, связанные с руководителем столичного управления ФСБ Алексеем Дорофеевым и его помощником Маратом Медоевым, а также с семьей ставропольских бизнесменов — братьев Льва и Валериана Мазараки. Расследование перепечатали десятки российских и несколько крупных зарубежных изданий.
Государственные и окологосударственные СМИ предпочли расследование не заметить.
Шум утих, Голунов на свободе, необходимости изображать из себя борцов за справедливость у воинов пропагандистского фронта больше нет. Единственный свежий отголосок в официозе — пассаж о необходимости для правящей партии поддерживать тех, «кто занимается настоящими расследованиями» в статье Дмитрия Медведева «Единая Россия» — курс на перемены». Медведев даже партийный конкурс для правильных расследователей предлагает учредить (и, наверняка, учредят, и премии будут вручать честным расследователям — с ВГТРК и RT).
Но статья Медведева вышла в «Известиях» 1 июля, за несколько часов до публикации материала Голунова. Премьер и по совместительству лидер правящей партии реагировал не на расследование, а на шум, поднявшийся вокруг сфальсифицированного дела против журналиста месяцем раньше. Это просто попытка оседлать спавшую уже волну возмущения и направить его в нужное русло.
Результаты конкретного расследования, разумеется, не интересуют ни Медведева, ни «Единую Россию», ни их настоящих начальников. Никаких «оргвыводов» касательно фигурантов голуновского расследования, разумеется, не последует. По крайней мере, в ближайшее время.
Среагировать на публикации в СМИ — значит, показать, что за СМИ есть какая-то сила, что общество может что-то там диктовать власти, то есть, в логике современной российской власти, — показать слабость. Собственно, и сама история освобождения Голунова тоже про это: полицейские разозлили президента, сломав повестку Петербургского экономического форума, ни мэрия Москвы, ни администрация президента не смогли придумать, что делать с несогласованным маршем в поддержку журналиста (разогнать — плохо, не трогать — еще хуже), пришлось, преодолев собственные людоедские привычки, отпустить невиновного.
После чего участников состоявшегося все же марша били, задерживали, судили и штрафовали, — чтобы помнили, чья это страна и чей это город. А победу общества попытались присвоить. Примерно с той же ловкостью, с какой Голунову подбрасывали наркотики.
И характерно, что едва ли не единственный отклик непосредственно на выход голуновской статьи у пропагандистов — короткая заметка одного из «блогеров на зарплате»: вот, мол, поглядите, чем настоящее расследование отличается от так называемых «расследований» Навального! Эффектная попытка пнуть самого яркого из критиков власти, но для тиражирования непригодная: нельзя лишний раз обращать внимание на то, что у рыцарей из ФСБ с холодной головой и горячим сердцем не слишком чистые руки.
Новости о рыцарях продолжают поступать. «Коммерсант» рассказывает удивительную историю, достойную гангстерского боевика, как некие безработные похитили генерал-майора ФСБ, бывшего замначальника управления капитального строительства ведомства Александра Пастушкова. Пытали, выяснили, что генерал все, нажитое непосильным трудом (а может, и не все, кто ж его знает), зарыл в пластиковых контейнерах в огороде. Откопали пять миллионов долларов наличными и окунулись в водоворот красивой жизни. Все задержаны. Бандиты отрицают, что похищали и пытали генерала, а генерал — что деньги, закопанные у него в огороде, принадлежали ему.
Но ведь — будем честными — никого не удивляют эти закопанные миллионы. Коррупционные доходы, склады наличных, дорогая недвижимость, авто и прочая роскошь — естественная составляющая образа чиновника, и уж тем более — силовика. Для государства коррупция — важнейший управленческий инструмент, одновременно способ и мотивировать верных, и карать зарвавшихся. Медведевская идея с конкурсом «правильных» расследований не так уж и смешна: это хороший способ централизовать активность прикормленных журналистов, спуская их, как гончих, как раз на «зарвавшихся». И отрицая качество работы всех прочих, кто пытается с коррупцией разбираться.
А равнодушие общества к повсеместной, все пропитавшей и все сжирающей коррупции, — это как раз одна из главных побед, которые власти одержали над обществом. Они приучили нас к жизни в мире без репутаций, где непойманные воры отлично себя чувствуют, а публикации в СМИ — сколь угодно проработанные, с доказательной базой, которая не снилась никакой прокуратуре, — никак не влияют впрямую на карьеру очередного героя, которого журналистам удалось прославить.
Вспомним, опять же, дело Голунова: общество удалось мобилизовать, вытащив наружу грубейший факт полицейского произвола. Но вот расследование, из-за которого, вероятно, все и началось, не вызывает в том же обществе особенного ажиотажа, хотя готовили его лучшие специалисты ведущих изданий и перепечатали десятки сайтов.
Против произвола россияне протестовать готовы, а против коррупции нет. Она естественна. Она здесь стала чем-то вроде природного явления. Плохая погода нам тоже не нравится, но не проводим же мы митинги против плохой погоды.
А вывод будет парадоксальным — тем важнее расследовательская работа. Коррупция убивает, и это не пустые слова. Примеров, когда за банальной взяткой следовала массовая гибель людей, к сожалению, хватает. В переводе с латинского «коррупция» — ржа, и она действительно пожирает тело государства. И если государство, само себя сожрав, рухнет, осколками накроет не коррупционеров — они-то как раз успеют эвакуироваться, — а самых обычных жителей страны.
И чем больше правды будет сказано о том, как именно страну разворовывают, тем больше шанс, что количество возмущения перейдет в качество протеста. А слово «репутация» будет хоть что-нибудь значить.
Кроме того, есть ведь и еще кое-что. Прямо реагировать на разоблачительные публикации власть не может — это признак слабости. Но каждый такой материал подшивается в аккуратные папочки, каждый идет в дело в их сложном мире подковерных войн. А пока они едят друг друга, у них просто не будет времени, чтобы на нас отвлекаться.
Именно поэтому и нервничают так фигуранты расследований. Поэтому заказали Голунова. Поэтому собирается судиться с Навальным московский единоросс Метельский. Они-то как раз отлично знают цену таким бумажкам в папочках, отложенным до поры.
Но публичной реакции ждать не стоит. Вот, кстати, последний характерный эпизод в этой истории: дело Голунова передано из МВД в СК. Подозреваемых в деле нет. Наркотики попали к журналисту неизвестным науке способом. Видимо, в это чудо нам и предлагается теперь поверить.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Открытые медиа
Внимание! Мнение авторов может не
совпадать с мнением редакции. Авторские
материалы предлагаются читателям без
изменений и добавлений и без правки ошибок.
