Тайна «доказательства-невидимки» 1899 года рождения

Репортаж из зала суда. Во вторник 18 февраля коллегия Второго кассационного суда общей юрисдикции (председательствующий – Ильдар Сюбаев) рассмотрела дело №7У-1051/2020 — жалобу на приговор бывшему заместителю начальника управления «Т» Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции Министерства внутренних дел полковнику Дмитрию Захарченко, осуждённому на 12,5 лет колонии.

Напомним, что 10 июня 2019 года Пресненский суд Москвы оправдал Захарченко по главному коррупционному эпизоду обвинения — в получении взятки 800 тысяч долларов США от ресторатора Мехди Дусса. Суд признал за ним «воспрепятствование правосудию» (якобы полковник предупредил свою знакомую Галину Марчукову о том, что в её квартире планируется обыск) и то, что он «в составе организованной преступной группы» воспользовался скидочной картой сети ресторанов «Ла Маре», таким образом получив «незаконное освобождение от имущественных обязательств на общую сумму 2 млн 949 тыс. 754 руб. (ч. 6 ст. 290 УК)» (подробнее см.«Захарченко покарали, но не за коррупцию»). Захарченко был приговорён к 13 годам строгого режима. Однако 17 октября апелляционная коллегия Мосгорсуда отменила отягчающий наказание квалифицирующий признак – «действия в составе организованной преступной группы по предварительному сговору» и снизила итоговый срок заключения на полгода.

НЕПРЕКЛОННАЯ МИЛАНА ДИГАЕВА

Второй кассационный суд. 18.02.2020, 10.00. Интрига была в том, что вариантов решения суда могло быть три: он мог оставить в силе приговор апелляционной коллегии, оправдать осуждённого по одному или всем пунктам обвинения (на чём в своей жалобе настаивали Захарченко и его защита) и отправить дело на новое рассмотрение в Пресненский суд, как требовала Генпрокуратура.

Кстати, в своём кассационном представлении прокурор Милана Дигаева назвала цель этого пересмотра — вернуть «коррупционный эпизод с 800 тысячами долларов» и «отягчающий наказание признак», по которым экс-полковник был оправдан, и «осудить его заново по всей строгости закона». И позже она же, по сути, объяснила коллегии, почему прежние суды не поверили, что Захарченко взял 800 тысяч баксов в составе ОПГ. 

«Основная проблема в борьбе с коррупцией – это её скрытый характер, — грустно констатировала прокурор в своей короткой речи. – Захарченко, используя свой опыт работы в правоохранительных органах, в том числе опыт в использовании информационных технологий, делал всё, чтобы скрыть своё участие в совершении противоправных деяний, скрыть все следы и улики и сам факт совершаемого преступления».

Со стороны это выглядело как «слёзное» обращение к судебной коллегии: мол, да, следователи не сумели добыть неопровержимые доказательства его вины. Но, мол, это случилось только потому, что Захарченко — «действительно крутой оперативник и «коп», он следствие переиграл по полной программе». Но, мол, «все равно он нарушал закон, поверьте нам на слово и, пожалуйста, посадите его надолго, граждане судьи!»

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ «ШВЕЙ» ИЗ МОРДОВСКОГО ШИЗО

Сам бывший полицейский участвовал в заседании по видео-конференц-связи и когда суд предоставил ему слово, сразу дал понять, что к кассации он подготовился основательно: достал толстенную пачку исписанных листов и в своём обычном стиле начал методично, по пунктам, в деталях обосновывать свою позицию, доказывающую, что все обвинение основано, по его мнению, не на фактах, а лишь на предположениях и домыслах.

– Прошу обратить внимание на такой факт, — бодрым голосом призвал он судей, — если верить так называемой «распечатке» по инкриминируемой мне карте № 13545, то я начал ей пользоваться 30 декабря… 1899 года! Когда прадеды Дусса Мехди ещё не родились… Но обвинение настаивает при этом, что она – подлинная.

Всего в позиции экс-полковника был 21 пункт, а его речь длилась около трёх часов. Информации, анализа биллингов, отсылок к показаниям свидетелей с дословными цитатами и номерами страниц томов дела там было так много, что председательствующий ближе к обеду объявил большой перерыв.

В перерыве Захарченко при журналистах пообщался со своими адвокатами и немного рассказал о своей жизни в ИТК №5 в Зубово-Полянском районе Мордовии. Как недавно стало известно СМИ, он из-за какого-то «конфликта с другим осужденным» был отправлен администрацией колонии в штрафной изолятор. Подробности инцидента он раскрывать не стал, зато пожаловался, что «пока сидел в ШИЗО, пропустил экзамены на швею».

— Не знаю, как правильно звучит моя профессия «швея» или «швей»? «Швея» же склоняется! — иронизировал он с экрана монитора. – Но теперь моя новая профессия под угрозой…

Он рассказал, что уже посетил несколько занятий, исписал несколько тетрадей лекций «по качественному шитью» и что-то даже сам пошил. Но потом выяснилось, что на «это дело у него аллергия жуткая, запись об этом даже в медкнижке есть».

— Вообще-то я просил: выучите меня на повара или кондитера, так как чувствую в себе силы именно в этом направлении. Но не пускают… Да я и сам боюсь растолстеть. Поэтому теперь думаю написать заявление — на «электромонтажника». Конечно, «швей» — хорошо, но…

МИФИЧЕСКАЯ КАРТА-НЕВИДИМКА

Во время этой паузы судебный репортёр FLB попросил адвоката Александра Горбатенко объяснить позицию защиты. По словам адвоката, один из главных их доводов – очевидная недостоверность так называемой «распечатки» из программы R-Keeper по транзакциям дисконтной карты №13545, о которой уже сказал их подопечный. Он показал два варианта «распечатки» – один приобщён к делу и является главным доказательством обвинения, что экс-полковник «наел» почти на 3 миллиона рублей, второй – как по закону должен выглядеть такой документ.

— Во-первых, — объяснил юрист, — они отличаются шрифтом – это очень важный момент. К тому же на оригинальном варианте заметны некие полосы, которых нет на подшитом в деле документе. 

— О чем это свидетельствует?
— О том, что первая «распечатка» была определённым образом, скажем так, «изменена» в процессе выгрузки этой информации из программного комплекса R-Keeper и до его предоставления в материалы уголовного дела.

— Хотите сказать, что она сфальсифицирована?
— Есть все основания считать именно так. Она совершенно ничем не подтверждена и следовательно — недостоверна. Есть же общие нормы федерального закона о применении контрольно-кассовых машин и проведения денежных расчётов на территории России, где чётко установлены правила их фиксации. Так вот согласно требованиям закона, операции с дебетовой картой, подтверждающие факт оплаты, должны быть зафиксированы с помощью фискальной техники. Срок хранения блоков фискальной памяти и контрольно-кассовой ленты по закону – 5 лет. То есть юридические лица (сотрудники ресторанов «Ла Маре», где якобы питался и получал незаконную скидку Захарченко) обязаны были их хранить до 30 декабря 2020 года. А как мы знаем, все эти блоки фискальной памяти и другие первичные бухгалтерские документы были уничтожены, и теперь невозможно проверить, были ли транзакции по карте в действительности.

У стороны защиты логика простая: раз так называемую «распечатку» подтвердить невозможно и нет установленных законом доказательств оплаты услуг по карте №13545, значит, нет сведений и о скидке, а следовательно – нет имущественной выгоды, то есть в данном случае — взятки. Словом, если признать «распечатку» недопустимым доказательством (как этого требует закон!), то рухнет все обвинение по карте, — делает вывод адвокат.

Этот вариант «выписки» по карте считается главным доказательством

А так должна выглядеть подлинная выписка по стандартам ФНС

Другой важный аргумент защиты, по словам Горбатенко, – нарушение принципа единообразия применения закона.

— Судите сами: Захарченко признали виновным в получении взятки в виде скидки за питание в «Ла Маре». При этом суд не установил, какие конкретно действия он совершал в интересах Дусса Мехди. Более того, на момент описываемых событий он служил у Управлении «Т», которое никакого отношения к проверкам заведений Мехди не имело. Все свидетели из налоговой инспекции, Россельхознадзора в один голос заявили в суде: Захарченко никак не мог повлиять ни на решения о проведении проверок, ни на решения о их прекращении.

В то же время установлено, что свидетель обвинения генерал МВД Лаушкин имел две аналогичные скидочные карты и оказывал услуги Дуссу. По сути, он защищал его бизнес-интересы: грубо говоря, бегал по ГУЭБиПК и, и выяснял, какие проверочные мероприятия будут проводиться в его ресторанах. Однако вопреки пункту 37 постановления Пленума Верховного суда РФ №24 (по практике рассмотрения дел о коррупции) суд не усмотрел в действиях Лаушкина признаков состава преступления, а Захарченко наказал со всей жесткостью.

Говоря о нарушении принципа единообразия применения закона, адвокат напомнил, что другой главный свидетель обвинения – Дусс Мехди (и это тоже установленный факт), уходя от уплаты налогов, умышленно «дробил» свой бизнес.

— И хотя за подобные деяния предусмотрена уголовная ответственность, суд вновь на это «закрыл глаза». В результате он отделался лишь штрафами за то, что обналичивал деньги через фирмы-однодневки.

— Почему следствие не нашло ни одного свидетеля, видевшего карту №13545 у Захарченко?
— Интересный вопрос. Дело в том, что лично видеть карту могли только официанты, которые обслуживали столики. Но по каким-то причинам (!) ни один официант следователями допрошен не был. Были допрошены только администраторы ресторанов, которые по определению не могли видеть скидочную карту. В результате её действительно никто не видел и в деле её нет. Скажу вам больше: в большинство дней, когда проходила оплата по карте, Захарченко не было ресторане – это доказывают биллинги его телефонов. То есть время произведения операций не соответствует времени нахождения Захарченко в указанном ресторане в конкретную дату.

— Помню, ещё в начале судебного процесса этот эпизод с картой у многих вызывал ироничную улыбку. Говорили, что он идёт как «довесок» и, скорее всего, отпадёт как очевидно «притянутый за уши».
— А в результате этот «довесок» прошёл в самом жёстком варианте. По существу, Захарченко за одну карту дали срок, который просил прокурор за все три эпизода. Вообще вся эта история с Захарченко указала на явные пробелы в законодательстве, в том числе антикоррупционном. Но моё мнение: вы тогда сначала его исправьте, а не действуйте вопреки действующему закону. Потому что это порождает вседозволенность и избирательность применения закона, как в данном случае. Я понимаю, что с коррупцией надо бороться, но надо бороться законными методами.

— Ваши прогнозы на сегодняшнее решение?
— Прогнозы по такому делу? Результат в данном случае во многом определяется «общественной целесообразностью», а не законом. Так что я ничего не исключаю! — сказал Александр Горбатенко. 

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Судебная коллегия внимательно выслушала доводы всех четырёх адвокатов. Они довольно обстоятельно и аргументированно говорили о том же: по обоим инкриминируемым эпизодам нет доказательств и нет ни состава, ни событий преступления. Следовательно, по их мнению, с их подзащитного должны быть сняты все обвинения и приговор должен быть отменен.

Однако после совещания судебная коллегия решила иначе.

«Второй кассационный суд общей юрисдикции, — объявил решение один из членов коллегии, — постановил: приговор Пресненского районного суда и апелляционное определение Мосгорсуда оставить без изменения, апелляционные жалобы — без удовлетворения».

Теперь на очереди следующая стадия — рассмотрение жалобы на приговор в Верховном суде.
Андрей Колобаев, судебный репортёр FLB.ru