Указания, по словам Алексея Крамаренко, поступали из столичного главка СКР.
Бывший руководитель управления Следственного комитета по Центральному округу Москвы Алексей Крамаренко рассказал в ходе судебного заседания, что получил прямое указание от начальства — из Главного следственного управления СКР по Москве смягчить статьи подручным «вора в законе» Захария Калашова, известного как Шакро Молодой. Кроме того, по словам Крамаренко, он должен был расследовать дело максимально быстро, передает слова бывшего правоохранителя корреспондент РБК из зала Мосгорсуда.
Напомним, что, по версии следствия, высокопоставленные сотрудники главного следственного управления СК по Москве (ГСУ) получили две взятки за освобождение из СИЗО близких к Шакро Андрея Кочуйкова (Итальянец) и Эдуарда Романова. Гособвинение считает, что одну из взяток разделили между собой Крамаренко, начальник ГУМВиСБ СКР Михаил Максименко, врио замглавы ГСУ СКР по Москве Денис Никандров и действующий глава ГСУ СКР Александр Дрыманов (последнему обвинение по делу не предъявлено).
Вторую взял лично Максименко от бизнесмена Олега Шейхаметова, который предложил ему $500 тыс. за то, чтобы глава управления собственной безопасности СК ничего не предпринял в связи с освобождением представителей криминалитета.
«В марте-апреле 2016 года Никандров вызвал меня к себе в ГСУ. Он сообщил, что в скором времени в мое управление будет передано уголовное дело о перестрелке на Рочдельской улице [в которой участвовали Кочуйков и Романов]», — рассказал Крамаренко. Генерал попросил закончить расследование в кратчайшие сроки, переквалифицировать обвиняемым состав с хулиганства (ст. 213 УК) на самоуправство (ст. 330 УК), а также «повнимательнее посмотреть на меру пресечения» — целесообразно ли применять к Кочуйкову и Романову арест, заявил Крамаренко в суде.
Бывший глава управления СК по ЦАО подчеркнул, что пожелания Никандров высказывал «императивно». Крамаренко добавил, что все время, пока дело находилось в управлении по ЦАО, расследованием «активно интересовались в центральном аппарате СКР». Эта активность «настораживала», и окружные следователи старались по мере сил «парализовать выполнение этих указаний» с помощью бюрократической переписки, утверждал свидетель.
