В последнее время в сети растет число упоминаний имени подмосковного предпринимателя Максима Лалакина. С одной стороны, он позиционируется как респектабельный бизнесмен, выпускник школы управления Сколково, член генсовета “Деловой России” и эксперт по самым разным вопросам. С другой, о нем пишут как о сыне лидера Подольской ОПГ Сергея Лалакина, находя все новые и новые сведения, компрометирующие эту семью. Журналист ПАСМИ задал несколько вопросов герою столь противоречивых публикаций.
Чужие ставки
Корреспондент ПАСМИ: В апреле ваша фамилия упоминалась в связи со скандалом вокруг включения букмекерской конторы “Фонбет” в перечень системообразующих предприятий. СМИ назвали вас бизнес-партнером одного из совладельцев “Фонбета”. Поясните, пожалуйста, имеете ли вы какое-либо отношение к букмекерской компании и к ее попыткам получить господдержку в период пандемии?
Максим Лалакин, владелец инвестиционно-девелоперской компании Styness: Действительно, очень небольшой отрезок времени я был одним из совладельцев «Фонбета». Я рассматривал «Фонбет» исключительно как объект для инвестиций с целью последующей продажи. Доля в компании была приобретена мною в декабре 2014 года после консультаций с аналитиками относительно рынка по наличию тенденций роста стоимости активов компании «Фонбет». В декабре 2016 года мною были проданы все активы в компании Фонбет, более я к этому бизнесу не возвращался.
Включение компании «Фонбет» в перечень системообразующих предприятий происходило спустя несколько лет после моего выхода из этого бизнеса, в связи с чем я открыто заявляю, что после продажи активов в 2016 году я не имею какого-либо отношения к деятельности компании «Фонбет».
Упоминание в СМИ о моем мнимом отношении в настоящее время к компании «Фонбет» не соответствует действительности. В частности, такую откровенную клевету распространяла «Новая Газета», которая в одной их своих статей, описывая ситуацию с “Фонбетом”, для «красивого словца» указала меня как одного из партнеров одного из владельцев, проводя таким образом через содержание статьи для читателей смысл о якобы моем отношении к деятельности “Фонбета”. Редакции газеты моими юристами были предоставлены документы, опровергающие мое отношение к “Фонбету”, в связи с чем было предоставлено право на опровержение ложной информации. В настоящее время моими юристами прорабатывается вопрос о подаче исков к ряду СМИ о защите чести и достоинства, деловой репутации, которые, руководствуясь корыстными мотивами, не чураются явно лживых публикаций.
Сын за отца
Корреспондент ПАСМИ: В статьях, посвященных “Фонбету”, как и в ряде других публикаций сетевых ресурсов (и нашего издания, в том числе), ваше имя часто стоит рядом с именем вашего отца, Сергея Лалакина. Его, в свою очередь, прямо называют лидером Подольской ОПГ и активным участником криминальных войн в 90-е годы. Насколько такая “аура” мешает, или напротив, помогает вашему бизнесу?
Максим Лалакин: Это очень интересный момент! Вопрос, прежде всего, к качеству СМИ, которые об этом пишут. Да, несомненно, мое имя часто фигурируют в различных публикациях рядом с моим отцом, но здесь необходимо понимать природу данных статей. А природа их одна – заказ в целях дискредитации меня лично либо моего отца перед нашими бизнес-партнерами, с которыми мы, возможно, можем находится в стадии переговоров, либо в стадии реализации крупных коммерческих проектов.
Если провести аналитику, то все публикации, касающиеся меня либо моего отца относятся к провокационным, содержащим явно не соответствующую действительности информацию, порочащую нашу деловую репутацию. Если же проследить конечных бенефициаров написанных статей либо определить конечных владельцев сайтов и телеграм-каналов, то можно обнаружить удивительную картину – все сайты, телеграм-каналы, которые публикуют провокационные статьи принадлежат, либо заказаны и оплачены лицами, которые являются преступниками и во многих случаях даже находятся в федеральном розыске и скрываются от правосудия за пределами РФ по возбужденным уголовным делам, а многие домены сайтов имеют регистрацию вне пределов РФ. Какой правдивости можно ожидать от таких СМИ, от их владельцев и заказчиков статей, находящихся вне России? Конечно, в первую очередь, они пытаются оболгать и скомпрометировать людей, которые, возможно, когда-то не отвечали их интересам либо интересам их бизнеса, либо они публикуют заведомо заказные статьи с любым содержанием, которые отвечают только лишь желанию заказчика и интересам СМИ получить деньги любой ценой. Такая негативная информация конечно же затрудняет развитие, ущемляя интересы бизнеса, вызывая необоснованную настороженность потенциальных бизнес-партнеров.
Отдельная категория «желтые СМИ», и такие же — телеграм-каналы, которые вообще являются благодатной почвой и темным омутом для различного рода инсинуаций! Пишут такое и причем про всех подряд, что иногда фантазии даже не хватает это представить! Вы когда-нибудь видели телеграм-каналы, которые содержат исключительно положительную информацию про того или иного человека?! Я не встречал. Информация выдается лишь в том свете, в каком она выгодна либо владельцу канала либо заказчику и только так! Вам и ответ на вопрос про содержание большинства статей и их достоверность.
Корреспондент ПАСМИ: Уточните пожалуйста, все-таки несколько позиций. Первое: вы отрицаете, что ваш отец имеет или имел раньше отношение к преступному миру?
Максим Лалакин: Мой отец — президент ФК «Витязь», член Наблюдательного совета Союза десантников России, председатель попечительского совета фонда «Наследие». Благотворитель и бизнесмен. Он награжден президентом РФ медалью ордена “За заслуги перед Отечеством” II степени. Это открытая информация, и больше мне добавить к ней нечего. Комментировать домыслы я не намерен.
Свобода мнений
Корреспондент ПАСМИ: Второе: кто эти “преступники”, которые, по вашим словам, являются владельцами сайтов и телеграм-каналов, пишущих о вас негативные статьи и заказчикам этих материалов? Кто из них скрывается от правосудия за границей, и какие уголовные дела возбуждены против этих лиц?
Максим Лалакин: Я не буду делать им рекламы — слишком много чести. К сожалению, в нашей стране понятие “честная конкуренция” еще не так сильно развито. Мы будем и впредь привлекать клеветников к ответственности.
Корреспондент ПАСМИ: Третье. Вы говорите, что критические публикации имеют цель дискредитировать вас и отца перед бизнес-партнерами. С чем, в таком случае, связано огромное количество ваших комментариев в СМИ по самым разным вопросам — от сокращения бюджетного финансирования госпрограммы вооружений до опасности поездок на курорты в период пандемии. Почему ваша активность в медиа возросла в последнее время?
Максим Лалакин: Я являюсь членом бизнес-организации “Деловая Россия”, в которую я вступил, чтобы, в том числе, делиться своим опытом и знаниями с бизнес-сообществом. Делоросы вообще активны в медиапространстве. Не вижу в этом ничего плохого: журналисты присылают запросы — я отвечаю. Экономика — та тема, в которой я разбираюсь на экспертном уровне.
Поддержка без преференций
Корреспондент ПАСМИ: Значительная часть ваших бизнес-интересов связана с Московской областью, губернатор которой, Андрей Воробьев, опять же по данным СМИ, покровительствует вашему отцу. Получает ли ваша компания какие-либо преференции от главы региона?
Максим Лалакин: Не хочу снова повторяться, но мы снова возвращаемся к вопросу качества СМИ, которое, в свою очередь, объясняет все провокации и оговоры, тем более — в среде бизнеса при наличии большой конкуренции. Вместе с тем, я открыто заявляю, что мой бизнес, моя компания не получает каких-либо преференций ни от губернатора Московской области, ни от какого-либо другого губернатора. Моя компания так же, как и все, платит налоги, ведет различные бизнес-проекты, чтобы развиваться дальше, привлекает инвестиции, то есть является обычным активным участником рынка, и к нам не применяются никакие льготы или послабления. В этом вопросе можно вообще дойти до абсурда! К примеру, если у меня есть бизнес-проекты за пределами РФ, так что же мне теперь преференции обеспечивают все государства Евросоюза?! Конечно же нет…
Корреспондент ПАСМИ: Как вы можете оценить инвестиционный климат в Подмосковье? Приходилось ли вам лично сталкиваться с воспрепятствованием бизнесу в регионе со стороны чиновников? Насколько актуальна эта проблема для других бизнесменов — по опыту вашей работы в “Деловой России”?
Максим Лалакин: Инвестиционный климат в настоящее время очень сложный. Проценты по заемным средства просто неподъемны для многих участников рынка, в связи с чем реализация крупных бизнес-проектов может занимать долгое время. Отчасти это вызвано поиском именно частных инвестиций, все реже — иностранных. Но если брать «доковидные» времена, то с инвестклиматом в Подмосковье было все в порядке. Инвесторы всегда получали поддержку от руководства области для развития своих проектов. И если у инвесторов, в том числе, у меня и возникали сложности с реализацией тех или иных проектов, то они исходили в основном от представителей различного рода контролирующих организаций. Эти организации не подчиняются областному правительству и повлиять на них нельзя.
Плата за скорость
Корреспондент ПАСМИ: Как вы можете оценить уровень коррупции в Московской области (как предприниматель и как член генсовета “Деловой России”)? Если вы сталкивались с коррупционными нарушениями, насколько эффективно им противодействуют правоохранительные органы?
Максим Лалакин: Смотрите, только в прошлом году было арестовано несколько глав муниципальных районов Московской области по коррупционным делам. Если смотреть с этой стороны, то да — коррупция есть. С другой стороны – коррупционеры сидят в тюрьме, значит система работает.
Я, как и любой бизнесмен, сталкивался с такого рода проявлениями. В моем случае все обошлось моим жестким отказом «заносить» кому следует. Я прямо обозначил свою позицию чиновнику — все будет по закону. Но есть и другие примеры. Если мы говорим о строительном секторе, то речь как правило идет о разрешении на строительство. И вот здесь бизнес сталкивается с прямым вымогательством. Но к счастью предприниматели уже научились защищать свои права. В этом им помогает в частности институт бизнес-омбудсмена и организации по защите интересов предпринимателей, такие как “Деловая Россия”.
Корреспондент ПАСМИ: Уточните, пожалуйста, о каких органах и чиновниках идет речь? Приведите примеры, какие сложности у вас возникали?
Максим Лалакин: Одна из главных сложностей, которая во многом и приводит к коррупции, — чрезмерная забюрократизированность процесса получения разрешений. Во-первых, этих разрешений очень много и выдают их разные структуры. Вот за то, чтобы “ускорить” процесс, моей компании и предлагали заплатить. Я отказывался. Называть этих людей я, конечно, не буду. Во-первых, насколько мне известно они больше не работают, во-вторых, не хотелось бы бросать тень на все ведомство.
Корреспондент ПАСМИ: Сидят ли в тюрьме те, кому вы отказались “заносить”? Если нет, то почему — вы не заявляли на них правоохранителям или ваше заявление оставили без внимания?
Максим Лалакин: Знаете, я не слежу за судьбой непорядочных людей. Насколько я знаю, они как минимум не работают. Сейчас нечистые на руку люди стали хитрее. Вымогательством напрямую это назвать нельзя. Это скажем так, плата за ускорение. Я отказался платить. Прошел все в общем порядке.
Предпринимательский кошмар
Корреспондент ПАСМИ: Сейчас очень много говорится о давлении силовиков на бизнес, в том числе, и о незаконном уголовном преследовании предпринимателей. По вашему личному опыту и по опыту других членов “Деловой России”, насколько серьезна эта проблема? Что, по вашему мнению, должны сделать власть и бизнес-сообщество для ее разрешения? Дайте несколько советов предпринимателям, как действовать в условиях давления силовиков. Приведите несколько примеров, когда бизнес-омбудсмены и “Деловая Россия” помогли инвесторам и когда они оказались бессильны.
Максим Лалакин: Это действительно очень болезненный вопрос. 12 лет прошло со времени легендарного обращения Дмитрия Медведева – «хватит кошмарить бизнес!» . Но бизнес по-прежнему кошмарят. И, к сожалению, это делают те самые силовики, которые помогают бизнесменам справиться с коррупционерами чиновниками. Количество так называемых «экономических» дел не снижается. Но еще больше этих дел даже до суда не доходят. То есть схема такая: следователь, как правило, по заказу, заводит уголовное дело на предпринимателя, суд избирает меру пресечения – арест. А дальше торг: либо арестованный просто отдает свой бизнес, либо за время, проведенное в СИЗО, его бизнес просто отжимают рейдерским захватом. Дальше дело разваливается, бизнесмена выпускают. Но бизнеса уже нет.
Это чудовищная ситуация, и о ней президент. «Деловая Россия» — организация, которая в хорошем смысле лоббирует интересы бизнеса на самом высоком уровне, а также прилагает огромные усилия для защиты предпринимателей. Так был учрежден пост бизнес-омбудсмена. Сейчас его занимает Борис Титов, кстати, сооснователь «Деловой России». Его ведомство проделывает титаническую работу по защите бизнеса, как бы это не прозвучало странно, от государства. Вообще подобное поведение некоторых силовиков в отношении бизнеса – самая главная угроза благоприятному инвестиционному климату. Люди просто боятся вести бизнес в некоторых регионах, потому что не знают, что ожидать от местных силовиков. Не говоря уж об иностранном капитале. Безопасность некоторых проектов гарантирует лично президент страны. Понятно, что никто не придет на завод, который открывал лично Путин. Но это ненормально! Так быть не должно! Вот почему необходимо принимать меры по борьбе с такого рода «правоохранителями». Они – главная угроза развитию предпринимательства в нашей стране.
Столкнувшись с давлением силовиков, во-первых, в качестве превентивной меры я рекомендую вступать в бизнес-сообщество. В нашей стране самые эффективные — это “Деловая Россия”, “Опора России” и “РСПП”. Корпоративная солидарность никогда не будет лишней. В случае же малейшего давления со стороны структур рекомендую обращаться в аппарат бизнес-омбудсмена Бориса Титова. Отделения уполномоченного работают по всей стране и работают весьма эффективно.
Пожалуй, самый известный кейс по спасению бизнесмена бизнес-омбудсменом — дело ростовского предпринимателя владельца АО “Энергия” Александра Хуруджи. В его отношении ростовский суд принял первый оправдательный приговор по такого рода делам за 7 лет! А сейчас Борис Юрьевич бьется с самим ГСУ СК, они, по его мнению, незаконно возбудили дело против семейной пары предпринимателей, которые якобы использорвали чужой товарной знак. Хотя об этом лучше спросить у него лично. Я знаю, что не все получается, но силы сторон не сопоставимы.
Корреспондент ПАСМИ: Хотелось бы от общих слов перейти к конкретике. Сталкивались ли вы лично с необоснованным силовым давлением на бизнес? Сталкивались ли вы с этими проблемами в ходе своей работы в “Деловой России”? Возможно, вам известны подобные случаи в Подмосковье? Какие конкретно силовые органы за этим стояли?
Максим Лалакин: Каждый российский бизнесмен так или иначе сталкивался с тем или иным давлением. Любая, даже плановая проверка — давление. Не говоря уже о внеплановых. Я не исключение. Случаи мне, конечно, известны, но согласитесь, оглашать их без согласия участников я не имею права.
В “Деловой России” я не работаю, а состою. Состою два месяца, и в мои задачи не входит непосредственно защита предпринимателей. Я вступил туда, прежде всего, для того, чтобы делать жизнь предпринимателя проще.
Корреспондент ПАСМИ: Как вы оцениваете меры поддержки бизнеса в условиях пандемии коронавируса в России вообще и в Подмосковье, в частности? Что власти сделали правильно, какие совершили ошибки, что могли сделать, но не сделали?
Максим Лалакин: Считаю, что меры, принятые государством были недостаточными. Речь идет, прежде всего, о весьма спорном решении отправить людей домой с сохранением зарплаты. Я лично знаю предпринимателей, которые пострадали из-за этой меры. Но, например, налоговый мораторий — вещь хорошая и правильная. Тем не менее, я считаю, что подводить итоги эффективности этих мер преждевременно. Думаю, речь об этом стоит вести весной 2021-го, когда пандемия, по всем прогнозам, должна закончиться.
Несбывшиеся мечты
Корреспондент ПАСМИ: Ваша компания занимается инвестициями в строительную отрасль. Какие главные проблемы сейчас в этой сфере? Насколько высок там уровень коррупции? Какие этапы наиболее коррупциогенны и какие государственные или муниципальные структуры наиболее проблемны с этой точки зрения? Какие решения необходимы для снижения уровня коррупции в строительной отрасли?
Максим Лалакин: Здесь можно отметить роль монополистов в сфере строительства. При любой стройке, любому объекту недвижимости необходимы коммуникации: газ, электричество, холодная вода, канализация. Все компании единого заказчика, либо сам собственник вынуждены обращаться за получением тех или иных технических условий, а тут начинается самое интересное…. Компании-монополисты, прикрываясь своими тарифами, выставляют в большинстве своем такие конечные суммы для выполнения обычных работ, что просто слов нет…. То есть, в тех случаях, когда по рынку стоимость работ по прокладке допустим обычной трубы для холодной воды стоит 100 тысяч рублей, то у компании-монополиста это стоит миллионы. И такие ситуации повсюду.
Получается в большинстве своем такая картина, что стоимость коммуникаций превышает стоимость самого строительства в разы, а отсюда падает рентабельность бизнес-проекта. В настоящее время это просто непреодолимая стена для бизнеса и для строительства, так что приходиться идти на различные ухищрения дабы выполнить все требования закона, но от услуг таких монополистов бизнес вынужден отказываться, либо вынужден решать проблемы в рамках устных договоренностей и компромиссов.
Бизнесу необходимо предоставлять выбор в условиях рыночных отношении и конкуренции, монополия сетевых и ресурсных компаний не должна лишать собственников и бизнес возможности выполнять работы самостоятельно, если их работы объективно дешевле, навязываемых услуг без права выбора.
Существующая модель отношений бизнеса с монополиями несомненно порождает множество коррупционных составляющих, предоставляя для этого благодатную почву. Считаю, что власть и сообщество должно совместно решать эти вопросы на многочисленных площадках, специально созданных для этого. В частности «Деловая Россия», как одна из самых эффективных площадок, уже привнесла много действительно важных предложений, которые были реализованы в том числе и на законодательном уровне.
Корреспондент ПАСМИ: Что это за монополисты — конкретно? Какие именно коррупционные схемы порождает отсутствие конкуренции? На какие ухищрения идут предприниматели, чтобы отказаться от услуг монополистов? Что за “устные договоренности и компромиссы”, о которых вы упоминаете? Какие именно предложения “Деловой России” в борьбе с этими монополиями уже реализованы? Что нужно было сделать, но не сделано?
Максим Лалакин: Конкретно — есть такая компания, которая занимается добычей и продажей газа. Ее “дочки” занимаются поставкой газа населению и юрлицам. Догадались, как называется? Мечты сбываются, да. Не говоря уже о компаниях поменьше, которые лицензируется для определенного рода деятельности. Потому как конкурентов нет, их услуги стоят в три раза дороже. Потому что выбора у тебя нет — заплатишь и в пять раз…
И никакие схемы не помогут. Захочешь построить объект — заплатишь. Точнее, заплатит в итоге конечный потребитель. Названия этих контор в голове я не держу, простите. Тайной они не являются, когда попытаетесь себе газ на дачу провести, угадайте, какая компания вам его проведет, и сколько это стоить будет? А все потому, что конкурентов нет. Так и во всем секторе.
PASMI
Внимание! Мнение авторов может не
совпадать с мнением редакции. Авторские
материалы предлагаются читателям без
изменений и добавлений и без правки ошибок.
